Рядом с Димой умирали Василий и Андрей, над ними склонилась перепачканная в крови Марина.
– Это не моя кровь… – пробормотала Марина, взглянув на Диму.
Андрей открыл рот, пытаясь что-то сказать, но из горла вместо слов вырвалась клокотание и на зубах выступила кровавая пена.
Василий, держась рукой за Марину, просипел:
– Мне конец, лысый меня подстрелил… – он улыбнулся, но улыбка получилась какой-то нервной и страшной. – Ты доведи дело до конца. И не переживай из-за нас, мы уже привыкли умирать, не в первый раз. И, видимо, не в последний.
Он тихо рассмеялся, уронил голову на грудь и затих.
– Васька! – закричал ему Дима, – ты чего? А ну подниму голову!
В этот момент раздался выстрел, Марину рвануло к стене – на миг она всем телом прижалась к ней, затем сползла вниз и повалилась на бок. У неё был такой вид, как будто она устроилась для сна – так удобно и уютно она легла – если бы не дыра в груди. Дима оглянулся и увидел в руках у Ярика пистолет.
– Велемир, что же ты! – закричал Дима в спину старику, – что ты допустил? Куда ты смотришь!?
Велемир ничего не ответил, только вдруг прямо, как срубленное дерево, повалился на пол, грудью и головой на руки Ярику. Ярик попытался сдвинуть старика и высвободить руку с пистолетом, но он совсем ослаб от потери крови, да и тело Велемира, напичканное титановыми костями, весило слишком много.
– И твой железный дровосек не бессмертен, – прошептал Ярик. – Все мертвы. Остались только мы с тобой.
– И она, – ответил Дима, взглянув ей в лицо – она была жива. Её даже не зацепило. Он поставил её на ноги, придерживая правой рукой за плечи.
– Ей просто повезло, потому что она была у тебя на руках. В тебя никто не стрелял, таков был мой приказ.
– Не жди, что я скажу спасибо.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Мы уйдём отсюда. И будем жить долго и счастливо. И не умрём ни в один день. Потому что всегда будем любить другу друга и находить друг друга в каждой новой жизни.
– А мы будем всегда идти следом за тобой в надежде вернуть на истинный путь.
– Зачем тебе это нужно, Ярик? Сколько уже было смертей и несчастья… Оставь нас в покое. Прерви цепь перерождений и сам уйди из этого мира.
– Извини, не могу – я твой верный ученик… Я не могу уйти, пока наш учитель заблуждается и остаётся в этом мире. А я ясно вижу, как ты заблуждаешься, цепляясь за земную любовь – она затмила твоё сознание.
– А ты сам никогда не любил? – вдруг спросила Ярика она.
– Нет, в том смысле, в каком говоришь ты, не любил. Я люблю нашего учителя – и это настоящая любовь, великая и чистая, без всяких примесей. А ваша любовь телесная, она соткана из того, чего на самом деле не существует.
– Нет, – возразил Дима. – Мы с ней как две половинки одного целого. Мы пронесли нашу любовь сквозь тысячелетия, а разве может быть что-нибудь более настоящее и надёжное? Это не временная страсть, не просто желание обладать понравившейся вещью…
– Твоя метафора про половинки бессмысленна – в каждой частичке содержится прообраз всего целого. В тебе самом есть всё, весь мир и вся любовь мира. И чтобы стать всем, раствориться в вечности и любви, ты должен уйти из жизни и больше в неё не возвращаться. Ты должен слиться с космосом, разделить гармонию его бытия. Впрочем, ты и сам всё это знаешь. Не ты ли учил нас этому?
– Не слушай его! – сказала она, обняв Диму за шею, – Он хочет нас разлучить.
– Нет, не хочу. Ваша любовь – временная, а я предлагаю вечность. Ваша любовь – здесь и сейчас, в эту секунду, вот вы встретились и добились, чего хотели – вы вместе. А дальше что? Ничего. Всё, конец, больше нечего искать, потому что вы нашли друг друга. Смысл земной жизни не в том чтобы найти – но в постоянном поиске. Её цель – не находить то, чего ищешь. Не лучше ли отказаться от этого бессмысленного дела?
– Но ведь там, вне жизни, не будет нас – её и меня, – прошептал Дима, прижимая её к себе. – Не будет больше никогда.