– Наоборот. Там будете вы, везде и всегда, во всём, в настоящем, прошлом и будущем, и вас будет не двое, вы будете одно со всем миром.
– Любимый, не слушай его, пожалуйста, мы уже столько раз это проходили, сколько раз он уже пытался отнять тебя у меня, но ты всегда делал правильный выбор и мы всегда оставались вместе. Убей его.
– В самом деле, – кивнул Дима, – сколько раз мы уже это проходили… Десятки? Сотни? Тысячи?.. Каждый раз одно и то же, бесконечная история – найти, любить, умереть…
– Что ты такое говоришь? Разве нам плохо было вместе? Я хочу, чтобы мы просто были с тобой, жили с тобой в этом нашем мире, как все люди, любили друг друга!
Дима покачал головой и указал на лежащие вокруг трупы.
– Смотри, сколько жертв каждый раз. Наши близкие, наши любимые и друзья снова и снова погибают – ради нас с тобой. Не пора это прекратить?
Она посмотрела на него с ужасом и так крепко стиснула руку, что он почувствовал, как её ногти впились в кожу. Она явно не понимала, почему он сомневается вместо того, чтобы уйти отсюда вместе с ней и стать счастливым, зачем медлит здесь и задумчиво глядит на мёртвых – тех, кому уже всё равно и кто готовится к новой жизни.
Словно прочитав её мысли, он ласково ответил:
– Моя девочка, сколько нелепых жизней я прожил, ожидая тебя, если бы ты только знала… Вспоминая мою последнюю жизнь, я испытываю только стыд и разочарование, и мне странно, что я всерьёз тратил своё время на всё то, чем я занимался… И сколько ещё бессмысленности, глупости и позора я вынесу в предстоящей бесконечности перерождений? Может быть, уже хватит?
– Давно уже хватит, – прохрипел Ярик, лицо у него совсем побелело. – Отпусти его, или иди вместе с ним. Погрузись в вечность вместе с любимым и вы уже всегда будете неразлучны. В этом парке, рядом с памятником Первому, растёт огромный ясень. Он ждёт вас, верёвки уже на суку и петли сделаны. Вы можете исправить ошибку, которую совершили тогда, много тысяч лет назад, из-за которой всем нам пришлось столько всего пережить.
– Ты согласна? – спросил её Дима.
– Я пойду за тобой, что бы ты ни решил. Хотя мне бесконечно страшно.
– Я люблю тебя.
– Прощай, учитель, – Ярик слабо взмахнул рукой, сжимая в пальцах бирюзовый бейдж. – Он твой, ты его заслужил. Значит, мы больше никогда не увидимся? Моя миссия выполнена и я свободен?
Дима кивнул.
Они вышли из здания под тёмное грозовое небо. Дул ветер, кроны деревьев сгибались под его напором, как будто кланяясь. Где-то далеко, за стенами Зоны грохотало и сверкали молнии. Начинался дождь. Было очень странно вот так идти и думать о том, что это твои самые последние шаги в мире, что ты никогда сюда не вернёшься, не вдохнёшь этот ветер, не увидишь это небо, не промокнешь под дождём, не ощутишь рядом её тело. Он сжал её маленькую тонкую кисть в своей, почувствовал трепет и страх, и огромная нежность захлестнула его. Он остановился, прижал её к себе, обнял, поцеловал в лоб, испуганные глаза, бледные щёки, дрожащие губы, пульсирующую шею.
– Не бойся. Всё будет хорошо.
Она вскинула брови, пожала плечами и отвела взгляд.
Они пошли дальше. Впереди открылся вид на памятник Первому. Четыре образа, высеченные в камне, выступали темным силуэтом на фоне клубящихся в вышине туч, сурово глядя во все стороны света.
– Боже мой! – воскликнула она. – Это же ты!
В самом деле, в каждой из четырёх фигур он узнал себя.
– Да, – кивнул он. – Это я. Конечно. Как же я раньше не догадался.
Держась за руки, они обошли памятник и направились к растущему неподалёку высокому толстому ясеню. Без сомнения, это был тот самый ясень – дерева мощнее и выше не росло на всей Земле.
Спустя полминуты хлынул ливень, и море брызг поднялось над землёй, заслоняя обзор. Вскоре ничего уже нельзя было разобрать в этой плотной туманной пелене, как будто всё растворилось в ней и превратилось в сплошной серый дождь.
Фото, использованное в оформлении обложки, принадлежит автору