-Дотянем? - спросил я Робертсона.
-Ни в коем случае. Дело даже не в топливе. Мы не можем подвергать опасности население, потому что даже не знаем, есть там посадочная полоса необходимых размеров. Вот если бы у нас была связь... - американец сделал последнюю попытку, вновь убедившись, что ничего кроме треска и шума приемник не улавливал.
-Придется садится на любое подходящее поле.
-Это самоубийство! Челнок взорвется! - возмутился я.
-Он достаточно крепок и намного надежнее старых моделей типа «Челенджера», но если подломится шасси, то все возможно.
-В таком случае лучше сразу садиться на брюхо...
-А если попробовать на шоссе, - предложил японец, приподнявшись со своего места и заглянув вниз. - Черт, шоссе забиты машинами....
В таком случае Робертсон прав, единственный вариант - это сесть на поле.
-Добрынин, как на счет этого? - американец указал на желтую полосу поля окаймленную с трех сторон буферной лесополосой.
-Километра два-три будет. Вы уверены, что нам этого хватит?
-Нет, но остальные еще меньше, - он уверенно отвел штурвал от себя. -Я постараюсь сбросить лишнее топливо, посмотрим, что выйдет...
Пока Робертсон нарезал круги над полями, сжигая остатки топлива, я старался не думать о том, что произойдет, если он ошибся.
Наконец, челнок, сделав последний круг, стал быстро снижаться. Желтое поле надвигалось на нас со зловещей быстротой. Мне показалось, что мы летим слишком быстро, и спросил об этом Робертсона. На что тот ответил:
-Я опустил скорость до минимума!
-А если мы налетим на дренажную канаву! - вдруг опомнился я.
-Поздно, я уже не смогу поднять корабль обратно! Да поможет нам господь! - прокричал американец сквозь нарастающий рев двигателей.
Мурашки пробежали по моей спине, когда корабль, чуть не срезав верхушки тополей, пронесся над лесом и тяжелой тушей рухнул на поле. Затем меня чуть не вырвало из кресла, когда челнок начало трясти и подбрасывать. Поле оказалось вовсе не таким ровным, каким выглядело сверху. Несмотря на колоссальное трение, мы явно не вписывались в импровизированную «посадочную полосу».
-Держитесь! - успел выкрикнуть я, прежде чем челнок достиг подлеска, и удар чудовищной силы выбросил меня из кресла...
часть первая Армагеддон 2g
Первым ощущением было то, что я состою из одной только боли. Голова просто раскалывалась, на лбу и левой щеке чувствовалось неприятное жжение, во рту ощущался характерный привкус крови.
Я открыл глаза и обнаружил, что надо мной склонился Робертсон, - в руке он держал инъектор.
-Слава богу, вы очнулись! - обрадовался он.
В его руке появился кусок ваты, которой он стер с моего лица кровь. Но едва Робертсон коснулся носа, как я вскрикнул от острой боли.
-Простите, у вас, кажется, сломан нос...
-Надеюсь, что это самое страшное, - еле ворочая языком, произнес я. -А что вы мне вкололи?
-Вас с такой силой швырнуло на панель, что я думал - вам конец. Но ничего, боль скоро пройдет, я вколол вам антишок, через полминуты вы будете полны бодрости... но этого хватит минут на сорок не более, потом боль вернется.
Я пошевелил руками, а затем при помощи Робертсона принял сидячее положение. Боль понемногу утихала, и я почувствовал в себе силы встать на ноги. Голова, правда, кружилась, но я все равно встал и, придерживаясь о стенку, спросил у Робертсона:
-А где Осака?
-В соседнем отсеке начался пожар. Он пытается потушить его. Но, по-моему, это бесполезно. Необходимо как можно быстрее эвакуироваться!
Лишь после его слов я обратил внимание, что в кабину уже стал проникать дым. Мой разбитый нос был наполнен кровью, поэтому я не ощущал запах гари, но дышать от этого не становилось легче.
-Потерпите, я сейчас открою запасной выход!
Пока Робертсон мучался с люком, в кабину влетел взмокший от пота японец, а за ним ворвались клубы серого дыма. Затворив дверь в соседний отсек, прокашлявшись, он сказал:
-Все очень плохо! Я не сумел потушить пожар.
-Лучше помогите мне! - натужно прокряхтел Робертсон, силившийся открыть люк.
Наконец четыре руки повернули заклинивший замок, и запасной вход открылся. Пока Робетсон закреплял аварийную лестницу, Осака кинулся ко мне и предложил свою помощь.
-Ничего, как-нибудь сам, - отказался я и медленно двинулся к открытому люку.
Как мне показалось, японец развел слишком активную деятельность. Может быть, таким образом он пытался реабилитироваться за свое неадекватное поведение в первые минуты катастрофы.
-Добрынин, вы сможете спуститься самостоятельно? - спросил меня Робертсон.
-Постараюсь.
-Тогда я пойду первым, и буду страховать внизу, - сказал он и скрылся в проеме люка.