— Договорились.
Пия подпрыгнула, обменивая свой. Однако Эд захотел сначала его проверить. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы сделать прозрачным. В пределах видимости оказался деревянный пьедестал, к которому они подходили. И Эд сфокусировался на нём.
Тот стал прозрачным. Внутри подрагивал ветвями образ дерева.
— Дерево… — удивилась Пия. — Или было им когда-то и всё ещё сохранило свою природу. Грустно.
— Полагаю, если я бы я испробовал талант на ком-то…
— Только не на мне! — с тревогой вскричала она.
И вправду, во что она превратится, став прозрачной? Обратить таланты вспять возможности не представлялось. И этот мог быть опасен. Так что Эд тоже подпрыгнул.
Пия подняла говорилку.
— В чём мой талант? — спросила она.
— В усилении шума.
— Нет, это мне не нравится. — Она подпрыгнула. — А теперь?
— В оживлении рисунков.
Она поразмыслила.
— Может, этот и подойдёт, — она протянула диск Эду.
— Что у меня за талант? — спросил он.
— Полировать зелёный сыр на Луне.
Эд рассмеялся и только потом понял, что говорилка не шутит. В Ксанфе Луна действительно состояла из зелёного сыра — по крайней мере, обращённой к Земле стороной. Невидимая сторона, как он успел узнать, полнилась молоком и мёдом; земные виды их не портили. Медовый месяц, в прямом смысле слова.
Как бы там ни было, талант оказался бесполезным. Он подпрыгнул.
— А сейчас?
— Возвращать предметам их первоначальный вид.
Вот это могло принести ощутимую пользу. Но из любопытства Эд задал ещё один вопрос.
— Откуда появился мой талант?
— От мальчика по имени Рубен.
Который наверняка посетил остров и поменял свой талант, прежде чем успел об этом узнать. Бедняга.
— Давай оставим эти таланты и покинем остров, — предложила Пия.
— А до тех пор будем следить за тем, чтобы ноги оставались на земле, — согласился Эд. Он сунул говорилку в карман — на всякий случай.
Они пошли обратно к лодке, осторожно забрались внутрь и направили её прочь от острова. Эд ощутил облегчение: остров казался уютным, но жутким местечком — из-за отсутствия людей и животных. Теперь он знал причину. Они не хотели вынужденно лишаться своих талантов. А те, кто хотел, появлялись здесь ненадолго, чтобы затем исчезнуть навсегда.
— Куда мы плывём? — спросила Пия, когда остров скрылся из вида.
Об этом он не подумал.
— Думаю, нам лучше вернуть лодку. В озере всё равно ничего, что нам нужно, нет. А на суше мы можем поискать зачарованную тропу и наших компаньонов.
— Они уже должны искать нас.
— Значит, встретимся на полпути.
Пия не стала спорить, что означало, что она обеспокоена не меньше него. Эду не хотелось, чтобы их застали врасплох ночью. Но как они будут продираться сквозь джунгли обратно в лагерь, он не знал.
Ощутив тяжесть в кармане, Эд виновато сообщил: — Я забыл положить говорилку назад на пьедестал.
— Мы уже не можем вернуться; наши таланты снова изменятся.
Она была права. Придётся пока оставить диск себе.
Они подвели лодку к месту, откуда взяли, и привязали к тому же колышку. Кажется, её никто за это время не хватился. Ещё одна хорошая новость.
Затем супруги направились через знакомую равнину.
— Думаю, лагерь там, — показал Эд.
— Там, где самые колючие кусты.
— Точно. Придётся обогнуть их. В той стороне вроде имеется проход.
Поле плавно перешло в лес, в течение дня довольно приятный. Однако Эд с Пией понимали, что ночью всё будет по-другому. Они миновали дерево с яблочными пирогами, откуда сорвали зрелый пирог и с удовольствием уплели его за обе щёки, усевшись ради этого передохнуть.
— Хорошо бы протестировать мой талант, — сказала Пия. — Вот только никаких рисунков здесь нет.
— Попробуй нарисовать что-нибудь в пыли, — предложил он полушутя.
— Ну, да, конечно, — фыркнула она. Однако затем передумала. — Хотя… здесь, в Ксанфе, всё воспринимается буквально, так что может и сработать.
— Ага, — Эд расчистил место для рисунка.
Пия нашла подходящую веточку и довольно грубо изобразила кролика с двумя длиннющими ушами и волнистым носом. Потом сосредоточилась на рисунке.
— Оживи, — приказала она.
Кролик выпрыгнул из пыли и резво поскакал прочь. Затем обернулся и понёсся в противоположном направлении, глядя на них. Он выглядел слегка кривобоким, и его мех имел коричневый оттенок, но кролик совершенно точно был живым.
— У тебя получилось, — одобрил Эд. — Ты создала живое существо.