— Давай-ка посмотрим. Нам понадобится немного специальной магии, но думаю, что знаю, к кому обратиться. Придётся мне на пару минут покинуть О-Зону.
— А что означает «О»?
— Обыкновенная, кажется. Или особая. Потому что она ни там, ни сям. Это промежуточное звено между Ксанфом и Обыкновенией. Я дежурю, поскольку кое-что помню про Обыкновению и могу помогать заблудившимся людям вроде тебя. Хотя портреты повесили недавно, и ты первый, и ты даже не Персонаж.
— Не кто?
— Персонаж. Обитатели Ксанфа иногда заглядывают в О-Зону и притворяются обыкновенными, а обыкновены, полагаю, пытаются притвориться жителями Ксанфа, но это происходит в К-Зоне. Может, они когда-нибудь встретятся на полпути. Когда мы закончим с его организацией, которой занимается Шон.
— Кто?
— Шон Балдуин. Обыкновен, но он с Ивой, которая принадлежит Ксанфу. Она, вообще-то, крылатая эльфийка. Иногда ему приходится оставаться в Обыкновении, а ей — в Ксанфе, так что они не могут быть вместе всё время. Им нужна более крепкая связь, и, может, новая зона станет решением их проблемы.
Информация изливалась из Брианны куда быстрее, чем её мог усваивать Эд, но кое-что он понял. Однако предпочёл вернуться к главному.
— Твоё предложение насчёт обмена телами… я всё ещё не понимаю, как это может сработать.
— Просто попробуй. Войти в картину, например.
— Прости, что?
— Когда прогуливаешься мимо пейзажей, представь себя внутри одного из них, и ты там окажешься. Это часть магии О-Зоны: обмен частицами миров. Хотя в действительности это всего лишь иллюзия, я обеспечу тебе и осязание тоже.
— Иллюзия?
Она нахмурилась.
— Как медленно до тебя доходит. Магия О-Зоны неполноценна, а иллюзии — довольно примитивны, поэтому приходится накладывать одни на другие во множестве. Мне надо поговорить с Филей, а ты пока потренируйся проникать в картины, и, когда закончим с делами, встретимся снова. Ладно?
— Эм, ладно, — согласился Эд.
Изображение девушки замерло. Видео превратилась в обычную картину.
Он развернулся и пошёл вниз по коридору, разглядывая другие картины. Все они представляли собой сценки из жизни фэнтезийного мира. На одной был изображён живописный замок с окружающим его рвом и фруктовыми деревьями на заднем плане. Название гласило: «ЗАМОК РУГНА». На другой — чудовищно глубокое ущелье под именем «ПРОВАЛ». На третьей — группа кентавров. Это заставило его остановиться. Человеческие торсы мужчин бугрились мускулами, на спинах висели луки. А женщины были… отлично оснащены спереди. Одежды они не носили, даже бюстгальтеров. Потрясающе! Но готовности столкнуться с ними прямо сейчас Эд не чувствовал, поэтому продолжил свою прогулку, пока не дошёл до картины, изображавшей тихую лесную глушь. На стволе сидела белка, которая казалась бы вполне обычной, если бы не крылья.
Сойдёт. Но как вжиться в тело крылатой белки, пусть даже иллюзорно? Никаких инструкций он не получил. Брианна полагала, что он и так знал, забывая о том, насколько «медленно» Эд воспринимал подобные вещи. Думать о себе, как о белке?..
— Я белка, — сказал он первое, что в голову пришло. Ничего не случилось. — Белка с крыльями. — Ноль реакции.
Эд уставился на полотно и погрузился в размышления. Может, магия пробуждалась только при помощи его свиста? Он засвистел, и картина, таинственно замерцав, разрослась, но Эд всё ещё не очутился внутри неё. Крылатая белка сидела прямо перед ним с извивающейся за её спиной тёмной тропкой.
Затем, как-то невпопад, ему вспомнилась песенка о юноше, которому предстоял тяжкий путь сквозь лесную чащу, однако тот воспринял трудности с улыбкой. Эд начал насвистывать её, на ходу придумывая забытые слова.
— Тропа мрачна и нелегка, далека и камениста… Над ней склонился лес густой, но улыбнусь-ка я лучисто…
Потому что в этом лесу жила его любимая. Несмотря на годы брака, Эд по-прежнему оставался романтиком в душе. Он вообразил в лесу Пию — хорошенькую, как в тот год, когда ей стукнуло шестнадцать.
…И внезапно оказался внутри картины. Тёмные, покрытые мхом деревья заслонили солнечный свет и мгновенно убрали из воздуха все звуки, придавая окружающему пейзажу зловещий оттенок. Эд сделал шаг, споткнулся и расправил свои крылья, чтобы удержать равновесие. Он превратился в крылатую белку! Умел ли он летать на самом деле? Попытка не пытка.