Косяк, блатные, мужики
Вначале огляделся на тех, с кем знаком был по вязанию сеток. Они сидели в стороне от бригад, за особой стойкой с крючками и при начальстве делали вид, что вяжут. До санчасти они частенько подзывали меня, вязали вместе, но больше трепались. Сыня, Сява, Кабан и другие. Все молодежь, лет по 20. Сейчас они не заговаривали со мной, но все же замечали, кивали головой, будто ничего не произошло. Странная ситуация: завхоз наседает, беспредельничает, а блоть как бы не замечает это, не вмешивается. Почему? Конечно, по неписанному закону каждый стоит за себя, но как выстоишь перед кодлой, по какому праву уборку превратили в издевательство над мужиками, почему должностные косяки творят, что хотят?
Я кажется, говорил, что обычно в лагерных отрядах среди зеков две власти. Одна формальная из должностных лиц, например, завхоза, дневальных (шнырей), которые назначаются администрацией, это их работа, они получают деньги. Для путевых зеков подобные должности за падло, это «косяк». Другая власть реальная — из так называемых отрицаловых, т. е. «отрицательных элементов» — блатных. Они и вершат делами в отряде, и никакая должность им не указ. Завхозы, шныри, вообще кто бы то ни было, держатся на местах только в том случае, если их терпят блатные, если от них навар и подмога. Если нет, съедят с потрохами. Тем и стоит блоть, что, когда надо, ни перед чем не останавливаются. Тем они страшны и авторитетны. Поэтому всякие должностные стараются заручиться миром со стороны отрицаловых, а для этого надо угодить. Шнырь, да любой, может не подчиниться, объегорить мента, но с блатными шутить не станет. Сначала дела для блатных, а потом уж свои и всякие должностные. Нарушать эту субординацию опасно. Мент накажет ШИЗО или ПКТ, зеки же наказывают страшнее. Приходится из зол выбирать меньшее. Так должностные и живут — меж двух огней, крутятся. И все равно — раз на должности, значит косяк, уже не путевый зек. В камерах лагеря, тюрьмы, на этапах всегда жди разборки. Хорошо, если найдется путевый и замолвит слово — отмажет. Если же нет, поди, доказывай, что ты не верблюд, что не делал ты зла мужикам и не выслуживался перед ментами. За один косяк могут опустить, и не дай бог, кто покажет, что работал на ментов против зеков, — забьют, изнасилуют. Поэтому зеков, которые «поддерживают линию администрации», стараются не держать в общих камерах или на этапах они сами ломятся в «обиженки», т. е. камеры для обиженных. Слово «косяк» идет, как я понял, от треугольной нашивки на рукаве, которую пытались внедрить на зонах как знак отличия должностного зека. Такого отличия врагу не пожелаешь, мода на косяки не прижилась, пришивать их отказывались, да и при мне все пытались внедрить, но соглашались немногие, — идиоты или кому уже нечего было терять, кому уже в люди никогда не подняться.
Так и повелось: любое нарушение зековской этики стали называть — «запорол косяк». Вступил ли в какую секцию, не сдержал ли слова, согласился на должность или в хозобслугу — все «косяк». И оправдаться на разборках можно лишь в том случае, если кто-то из путевых тебя оправдает, если, будучи на должности, ты работал не на ментов, а на зеков. Раньше было строже, а теперь и среди должностных некоторые считаются путевыми, разумеется, если они хорошо жили с блатными, отрицаловыми. Правда, администрация таким завхозам и шнырям потом жестоко мстит за обман доверия, я еще расскажу об этом, особая тема, а в тот момент для меня было важно то, что Тимченко вроде бы ладит с отрицаловыми, и они вполне могли на него повлиять. Обязаны, потому что то, что происходило с уборкой, было «беспредел». Должностные шныри, которые должны заниматься уборкой, за это им деньги платят, не только не убирали, но с издевкой помыкали бригадными мужиками, которые делали за них эту работу. Надо ломать систему, ставить шнырей на место. Но что такое? Со мной не желали на эту тему разговаривать. Ни да, ни нет, отмалчивались. Разве что, нехотя, реплики обо мне. «Ну, ты же не пошел в отказ, убирал, значит, должен убирать как все мужики». Я доказываю свое: большинство, с кем я убирал, уже освобождены, пришли новые, и кто дал право шнырям сейчас заставлять меня мыть полы? Пожимают плечами, мол, нас это не касается, разбирайся, как знаешь.