Чувствую, что сейчас заплачу.
Не потому, что влюбилась, нет. Вряд ли это любовь, скорее увлеченность. Иван совершенно не мой тип мужчины, человек из другого мира, в который я никогда не попаду, да и не хочу попадать.
Слезы наворачиваются на глаза от осознания, что в этом мире я никому не нужна. Исчезну, пропаду без вести, и никто не заметит, что на планете стало на одного человека меньше. И Иван, возможно, лишь вздохнет с облегчением. Он человек слова, дал его – и выполнит до конца, это понятно. Но когда данное слово не для кого выполнять, остается лишь размять спину, уставшую нести этот груз, – и заняться поиском нового объекта для спасения.
Усилием воли сдерживаю истерику.
Еще не хватало – рыдать от жалости к самой себе!
Эти слезы из моей прошлой жизни.
В этой их быть не должно.
Настраиваю себя на то, что спина, к которой я вынужденно прижимаюсь, просто необходимая опора. Типа бетонного столба, к которому прислоняешься, чтоб не упасть, когда устала так, что не держат ноги. Столб любить не нужно. Да и странно это, любить временную опору, твердую, холодную и бесчувственную, как и положено бетону.
Когда мы выехали из леса, я уже почти убедила себя в том, что накрутила в голове.
Еще немного, и у меня точно получится относиться к людям как к инструментам.
У Зойки получилось же.
Так чем я хуже?
Глава 22. Иван
Спине было тепло.
От тела Вики исходила согревающая энергия. Бывает такое: посмотришь на человека, заглянешь в глаза – и чувствуешь распространяющиеся от него волны доброты – редчайшего артефакта, который очень непросто отыскать в наше время.
Ибо доброта наказуема.
За нее больно бьют, и потом за это избиение приходится еще больнее расплачиваться.
Поэтому люди стремятся избавиться от нее – но, к счастью, не у всех получается. И когда находишь в человеке этот теплый комочек сияния, то удивляешься: неужто такое еще возможно в наше время? И греешься от этого нежного источника света, жадно вбирая в себя его лучи.
Особенно если в тебе самом доброты совсем не осталось…
Я и не нуждался в ней до тех пор, пока не встретил Вику. Чувства, эмоции, переживания замедляют реакцию, расслабляют внимание, притупляют концентрацию. Крайняя степень, апофеоз доброты – влюбленность, когда двое купаются в нежных лучах друг друга, ничего не замечая вокруг.
Влюбленный – словно пьяный. Легкая добыча для любого, кому приглянутся твои кошелек, часы, одежда или жизнь, которую можно забрать легко и без опасности для себя.
И сейчас во мне боролись противоречивые чувства.
Тело, отвыкшее от доброты, жадно впитывало нежное тепло, исходящее от Вики. А мозг, так и не приучившийся переваривать боль от ударов, настойчиво сопротивлялся этому теплу.
«Вспомни, чем это закончилось в прошлый раз, – настойчиво стучали мысли в черепную коробку. – Ты готов был умереть за свою любимую, а она ушла к другому. Ты снова решил прогуляться по старым граблям? Да и что ты можешь дать этой девочке из другой вселенной? Сейчас ты нужен ей, а потом? И она – нужна ли тебе? Отключи эмоции, включи разум. Ты просто бродяга, который всю жизнь учился убивать. А она – нежный, чистый цветок, который ты испачкаешь своими окровавленными руками, сделав несчастной. Просто помоги ей, а после отпусти. Верни ей ее мир, а потом уйди из ее мира. Это самое лучшее, что ты сможешь для нее сделать».
Мозг был прав, и от осознания этого было больно.
Внутри.
И пальцам, изо всех сил сжимающим рукоятки руля.
Давно проверено: если в голове крутятся тяжелые мысли, лучшее средство для того, чтобы уменьшить страдания от них – боль физическая. Хорошо, что руль сделан из крепкой стали, которую невозможно сломать, напрягая руки в поисках спасительной боли…
А потом лес закончился, и стало как-то полегче. Однообразные деревья, проносящиеся мимо, способствуют депрессивным размышлениям. А на открытой местности больше отвлекающих факторов, за которые можно зацепиться глазу.
И ветра больше, выдувающего лишнее из головы.
Мотоцикл выехал на асфальтовую дорогу, и я прибавил газу. До цели было недалеко, а времени оставалось в обрез.
Огромное здание аэропорта приближалось, все больше напоминая чудовище, притаившееся в засаде, подобравшееся перед прыжком. Монстр из стекла и бетона, которому придется довериться: если вернуться в город, думаю, вряд ли мы с Викой доживем до следующего рассвета…