– Неоконченные дела?
– Да.
Форд улыбнулся.
– Какого рода дела, по вашему мнению?
Алекс опустила глаза.
– Мне кажется столь странным говорить о нем, словно бы он… – Она резко встала, пересекла комнату и стряхнула пепел сигареты в корзину для мусора.
– Словно бы он по-прежнему жив?
Она кивнула.
Форд загадочно улыбнулся:
– Вы женщина с высоким уровнем чувствительности, может даже чрезмерным.
– Что, черт побери, вы хотите сказать?
Форд покачал головой и снова улыбнулся.
– Я не понимаю.
– Мне кажется, придет день, когда вы поймете. – Его лицо потемнело, и она снова почувствовала неловкость. – Я думаю, мы должны снова собрать круг, в следующий четверг.
– Нет.
– Это очень важно… для вашего сына.
– Я считаю этот опыт слишком пугающим.
– Только в первый раз. И нам еще ничего не удалось достичь. – Он встревоженно обвел взглядом комнату. – Потом вы почувствуете себя куда лучше.
– Не могу себе представить, что можно чувствовать себя лучше.
– Можно, – решительно сказал он, – но только если вокруг вас не будут витать души. Когда мы поможем его душе, вот тогда вы обретете мир и начнется исцеление.
– Вы не думаете, что, возможно, я коснулась вещей, которые лучше было бы оставить в покое?
– Вы должны думать о своем сыне.
Она пристально смотрела на Форда, пытаясь понять, что кроется за его словами. Кто он – жулик, как предполагал Дэвид? А может, она подпала под влияние гипноза и все себе вообразила? Но ведь она совершенно четко и ясно слышала голоса. И все же какие-то сомнения остались. Ведь нельзя не учитывать, что в интересах Форда и дальше продолжать раскручивать это дело, чтобы обеспечивать работой своих странных спутников с их золотыми серьгами и большими ногтями.
– Но, кроме того, я должна подумать и о своем муже.
– Потому что он столь скептически настроен?
– Есть и иная причина. – Она прошлась по комнате, опять села. – Тот мужчина, который утверждал, что он отец Фабиана…
– Та случайная душа?
Алекс покачала головой:
– Нет, не такая уж она случайная. – Она помолчала. – Дэвид – не отец Фабиана.
Форд внимательно посмотрел на нее и, опустив глаза, стал изучать собственные безукоризненные ногти. Что-то его волнует, подумала она. Это открытие должно было все прояснить для него, но похоже, оно лишь ухудшило состояние дел.
– Значит, этот Босли… или как там его звали? – спросил он.
– Я не знаю, кто именно.
Форд как-то странно посмотрел на нее, и она смущенно улыбнулась.
– Я не то имела в виду, – сказала она. – Мы не могли иметь детей. – Она поймала себя на том, что краснеет. – Понимаете, в сперме моего мужа было слишком мало сперматозоидов.
– И вы обратились к услугам донора?
– Не в полном смысле слова… ну, что-то вроде. – Она перевела дыхание и глубоко затянулась. – Я не хотела прибегать к искусственному осеменению… чья-то чужая сперма… я хотела ребенка от Дэвида. Мы связались со специалистом, который в то время экспериментировал в этой области, смешивал сперму какого-нибудь мужа со спермой донора, высокоактивной спермой, как они называли ее. – Алекс грустно улыбнулась. – Таким образом, никогда нельзя было установить, от кого вы зачали – то ли от мужа, то ли… – Она замолчала.
– И теперь вы думаете, что…
Она покраснела.
– Дэвид никогда не сомневался, что Фабиан его сын, и слава богу. Но я-то всегда знала, что это не так.
– Каким образом?
Она еще гуще залилась краской.
– Ничего не получилось. Специалист объяснил мне, что, по его мнению, сперма Дэвида слишком агрессивна – я толком не поняла, – что у нее какой-то не такой химический состав. И я попросила специалиста помочь мне, не ставя Дэвида в известность.
Форд кивнул.
– Понимаете ли, генная наследственность играет очень важную роль в потустороннем мире, – сказал он. – Это макет характера, личности. Мы знаем, насколько они существенны для физического и психического облика человека, они определяют и контролируют все; я считаю, что гены столь же важны и при бесплотном существовании.
– То есть мы забираем с собой все свои гены?
– По крайней мере, ту часть, которая определяет черты нашей личности.
– Значит, Фабиан нашел теперь своего настоящего отца?
– Вполне возможно.
Она покачала головой:
– Я бы не хотела, чтобы Дэвид узнал об этом. Он так гордился Фабианом. И я не хочу, чтобы пострадала его гордость.
Форд кивнул:
– Я понимаю. Но ваш муж не относится к тем, кого мы называем сенситивами. Души ничего не смогут ему сообщить; он ничего не будет знать, если вы сама не скажете ему.
Алекс закрыла лицо руками.
– О господи, я совсем запуталась, я ничего не понимаю и так перепугана.
– Видите ли, – мягко сказал Форд, – между вашим сыном и его подлинным отцом возник какой-то серьезный конфликт. Его-то мы и должны попытаться разрешить, ибо это может нанести серьезный урон вашему сыну… и вам.
– Каким образом?
– Тут присутствуют какие-то очень мощные темные силы; я пытался справиться с ними, не пугая вас, но мне никогда в жизни не приходилось сталкиваться со столь мощным противодействием. Ваш муж считает, что я шарлатан; вы же, как мне кажется, верите мне, хотя и у вас есть сомнения. Чтобы доказать свою искренность, я готов отказаться от своего гонорара, но и вы, в свою очередь, должны делать все, что я вам скажу. Вы понимаете?
Она покачала головой.
– Нет. Я не хочу продолжения.
– Алекс, – тихо сказал он, – вы не можете войти в мир потусторонних сил и выйти из него с той же легкостью, с какой нажимаете на клавишу – раз, и музыка смолкла. Их надо одолеть, или они одолеют вас.
Алекс снова почувствовала леденящий озноб, холодная струя воздуха скользнула по ее телу – омерзительное влажное дуновение, от которого блузка, словно промокнув насквозь, прилипла к телу.
– Не можете ли вы каким-либо образом выяснить, кто именно стал отцом вашего сына?
– Я была на Уимпол-стрит. У специалиста по бесплодию. Саффиер. Доктор Саффиер. Он брал сперму от доноров… он говорил, что они очень тщательно подбирают доноров… учитывают их внешность… – Она помолчала. – Цвет волос, глаз и все такое.
– И он помог вам?
– Да.
– Я думаю, вы должны повидаться с ним. Попытайтесь выяснить хоть что-нибудь о Джоне Босли.
– Я даже не знаю, жив ли он.
– Это очень важно, – сказал Форд.
– Почему?
– Потом поймете.
Открылась дверь, и вошел Дэвид.
– Вам с молоком, мистер Форд?
Форд встал:
– Прошу прощения, я опаздываю. Мне нужно ехать.
– Хотите метлу или вы прибыли на собственной? – улыбнулся Дэвид.
Форд вежливо улыбнулся в ответ:
– О, в таких средствах передвижения я не нуждаюсь; будь у меня такая возможность, я предпочел бы раствориться у вас на глазах.
22
«Лендровер» дернулся и пошел юзом по грязной дороге. Алекс уловила запах навоза из свинарника; она увидела, как несколько кроликов, уставившись на свет фар, дернулись, бросились прочь и, проскользнув через ограждение, скрылись в поле.
Ночь была ясной: она видела россыпь звезд, полумесяц и темное пространство земли, словно бы затянутое бесконечной тенью.
– Спасибо, что вытащил меня.
– Не говори глупостей.
– Мне не хотелось вечером оставаться дома.
– Ничего удивительного. Этот парень – как его имя, Форд, что ли? – до смерти перепугал тебя своими штучками.
Она смотрела сквозь ветровое стекло; на капоте лежало запасное колесо. «Лендровер» клюнул носом, и она увидела мерцающее озеро; казалось, это мерцание шло изнутри. Средневековый водоем. Она поежилась; ну почему это выражение не оставляет ее в покое, почему оно всегда столь зловеще звучит в ушах? Она представила себе древних столетних карпов, которые охраняют мрачные глубины, и попыталась отвести глаза от озера, но оно как магнит притягивало ее взгляд.