– Так что там написано-то было? – напомнила тетке соседка в шлепках.
– Да точно не помню, но ясно было, что свет бедняжке стал не мил.
– Совсем не помните? Может, что-то вроде – ухожу, прощайте? – Жанна очень хотела узнать хоть что-нибудь, что развеет или, наоборот, укрепит ее сомнения.
– М-м-м… Точно! Простите! Там было написано «простите».
– И все?
– Ну да. А… и самолетик.
Жанна схватила тетку за руку так резко, что та выронила из пальцев сигарету.
– Сдурела?
– Извините, извините… – пробормотала Жанна и зачем-то ринулась подбирать окурок.
– Да брось ты его! – в сердцах прикрикнула тетка.
– Самолетик? – Жанна выпрямилась и застыла перед ней, сложив перед грудью руки не хуже суслика перед норкой. Тетка уставилась на нее круглыми глазами. – Вы сказали, там самолетик был. На бумажке. Какой самолетик?
– Да какой? Такой. Обычный. У меня племяш такие рисует. Малой еще, семь лет, а тоже вон художник, – тетка захихикала.
В это время возле подъезда началось движение. Из подъезда вынесли носилки. Длинный куль в черном пакете заставил Жанну отступить, спрятаться за любопытствующих соседей. Если бы она пришла вовремя… или раньше, или… Чувство вины, как и тогда с Таней, кислотой полоснуло пищевод. Почему она вечно опаздывает? Если бы тогда к пассажиру-паникеру кинулась она, а не Таня, может, все было бы по-другому. Все было бы хорошо. Или нет. История не знает сослагательного наклонения. Жизнь его тоже не знает.
Сейчас бы вместо Жанны на этом свете мучилась Таня. Может, Илона так хорошо понимала ее душевный раздрай, потому что сама была опалена этой жизнью, потому и не выдержала, исполосовав тонкие запястья? Нет! Жанна помотала головой. Самолетик! Са-мо-ле-тик! Илона не покончила с собой. Ее убили. Убил тот, кто уже год мучает Жанну, подбрасывая ей рисунки с падающим самолетом.
Глава 2
Всю дорогу до аэропорта Жанну грызла совесть. Надо было подойти к полицейскому, сказать, что это не самоубийство. Что она знает… А что, собственно, она знает? Что? Кто-то подбрасывает ей рисунки самолетиков, и на этом основании она решила, что этот псих убил ее психотерапевта? Стоп! Псих убил психотерапевта. Смешно. Было бы, если бы не было так грустно. Зачем этому психу убивать Илону? Тем более что они уже договорились, что пока не будут продолжать сеансы. Какой смысл? И есть ли смысл в действиях психа? Опять же, с чего она решила, что ее преследует псих? А кто? Кому в здравом уме понадобилось терзать ее этими рисунками?
Раньше Жанна грешила на Диму. Бывший парень долго не мог смириться с разрывом их отношений. Но чартер с хоккеистами и дальнейшее пребывание в Самаре вроде исключили Диму из числа подозреваемых. А вдруг она ошиблась и это все же Дима? Значит, Илону убил тоже он? Узнал, что сеансы Жанне больше не нужны, то есть она избавилась от аэрофобии, и решил ее снова напугать или впутать в разборки с полицией? Ведь только чудом Жанна приехала после полиции, а не до.
От всех этих путаных мыслей она чуть не пропустила поворот к аэропорту. «Так, соберись! – приказала она себе. – Тебе еще работать сегодня».
Но голова не хотела включаться, настолько, что она даже поцапалась с Натальей.
– Что ты как свекла маринованная? – шипела Наталья. – Коробки с соком путаешь. Что с тобой? Ильясик ночью плохо ублажил?
– За собой последи! – огрызнулась Жанна. – Тебя два мужика ублажить не могут, раз ты такая дерганая стала?
Наталья обиженно поджала губы, и больше они не разговаривали. Хорошо, пассажиры архангельского рейса, как правило, неприхотливы. На вишневый сок вместо апельсинового не ругаются, кнопку вызова не терзают каждую минуту, глупых вопросов не задают.
Рейс короткий, такой же короткий отдых перед подготовкой воздушного судна к обратной дороге, и снова взлет, зеленые и коричневые квадраты земли под крылом, посадка. Все это время Жанна прислушивалась к себе: накроет ли волной неконтролируемой паники, собьет дыхание, свяжет внутренности тугим узлом страха? Страх накрывал, но терпимо.
Лишь проводив последнего пассажира, она смогла вздохнуть с некоторым облегчением: обошлось. И тут же пришли сомнения. Сегодня она, может, продержалась на старом запале. А потом? Жанна решилась прервать сеансы, зная, что Илона Юрьевна быстро поможет, если страхи вернутся. Теперь же ее нет. Нет! Паника накатывала и отступала, накатывала и отступала. За ней пришла тошнота.