Макс получил свою распечатку (каждый решил, что должен иметь свой лист), со вздохом вгляделся в лицо Влада и вдруг спросил:
— Ребята, а вам не кажется, что из-за этого — ну, что Влад пропал, мы и не могли заснуть сегодня? Влад ведь член команды. С ним плохо — и нам не по себе.
— Но вместе мы уснули сразу, — возразил Валерий.
— Это потому, что почувствовали защиту. Вместе мы крепче.
Они помолчали. Начинать поиск стало страшновато. Прервал молчание Валерий. Он как-то внимательно всмотрелся в лист с изображением Влада и спросил:
— А если его сделали приманкой?
— То есть?
— Ну, судя по тому, что с нами было, сущность охотится на Юлю и на тебя, Макс. Юля переходит в те слои, где перемещается сущность. Макс умеет её отслеживать. Может, она ждёт, что вы броситесь спасать Влада?
— Легко, — размышляя о новом повороте дела, сказала девушка. — В смысле, мне это было бы сделать легко — броситься, при одном условии — что я буду знать место, где он находится.
— Что-то я не представляю, как ты можешь броситься, — с сомнением сказал Макс.
— Я же говорю — легко. Узнать бы, где он — пройду по слоям. Как прошла к тебе в университетский корпус. Рассчитать тоже легко.
— У меня впечатление, что я знаю, где он, — рассеянно сказал Валерий.
— И где?
— Не буду портить эксперимент. Сначала ты, Макс. А потом сверимся, точно ли узнали. Если узнаем, конечно. Блок-то, возможно, не прорвать.
— Я сильней, — насупился Макс. — Сильней Таси. Тоньше меня чувствует только Дарья.
— А где будем экспериментировать? — спросила Юля.
— Здесь, — решительно сказал Макс и, взяв изображение Влада, встал посередине гостиной. Он не отрывал глаз от листа, глядя на который, постепенно словно успокаивался и становился расслабленным. Вот он шевельнулся и всем корпусом чуть-чуть повернулся. Мгновения — он снова повернулся и застыл.
— Северная сторона города, — констатировал Валерий. — Влад ушёл в тот дом.
11
Сверху на нос Юли тяжело шмякнулась холодная дождевая капля, и девушка ойкнула от неожиданности.
— Заходи, сейчас рванёт! — велел из машины Макс.
— Алексеич ещё не пришёл! Я здесь подожду, — упрямо сказала она: Макс занял место рядом с сиденьем водителя, а сзади устроился Стрелок. Почему-то сейчас отчаянно не хотелось с ним садиться.
— Промокнешь!
— Ну тебя. Знаешь, как здорово мокрым асфальтом пахнет!
— Вот и дари такой духи, — в салон сказал Макс.
Оттуда не ответили, а Юля, вытирая нос и исподлобья поглядывая на низкое тёмное небо, молилась про себя: «Пусть Алексеич долго-долго собираться будет! А потом как выйдет! Как скажет — ребята, Влад нашёлся!»
Она злилась. Неужели Максу надо прямым текстом объяснять, что сейчас, когда она нервничает из-за пропажи Влада, она не хочет сидеть с невозмутимым Валерием. Нет, Юля понимала, что он тоже тревожится. Вот только он сейчас слишком для неё взрослый, потому что умело скрывает свою тревогу. А девушке сейчас нужен именно Макс, который даже сейчас выглядит внешне легкомысленным, с которым поболтаешь — и вроде легче становится. Она зябко поёжилась и сунула руки в карман. О… Мобильник. Она вынула телефон и быстро отстучала парню: «Если не сядешь назад, я тебя побью!» И жарко покраснела, получив ответ: «А если он всё равно не пересядет?» Глянув, не идёт ли Алексеич, она отстучала: «Ты — многое знаешь! Сделай так, чтобы ему стало неуютно!» Секунды — и Макс заухмылялся ей из машины. Юля отвернулась.
Пискнула эсэмэска. «Юль, ты должна сидеть с ним, забыла? А вдруг в дороге что-то случится?» Девушка шмыгнула носом. Ну и пусть случится. Но сидеть с человеком совсем без эмоций… И вздохнула. Фиг с ним. И подошла к дверце.
Макс уже вовсю болтал с однокурсником. Так что Юля не удивилась, когда Валерий негромко спросил:
— Ты не хочешь садиться со мной?
— Да! — буркнула она. — Мне с тобой… некомфортно. Всё время хочется удрать.
Она не договорила объяснение, но, судя по тому, как изменилось привычно равнодушное лицо, он понял, куда именно ей хочется сбежать.
Стрелок поднял голову, глядя через кресло. Макс всё ещё говорил по мобильному.
— Что надо сделать, чтобы тебе было комфортно?
— Не знаю.
Повисло молчание. Неизвестно, почему молчал Валерий, но Юля — со злости: обрадовался — объяснять ему, что она хочет открытости! А потом задумалась, глядя на крыльцо. Если честно, ей и самой тяжеловато формулировать, что именно она чувствует, когда остаётся наедине или рядом со Стрелком. Отчуждение — вот слово, ближе всех передающее впечатление, которое трудно выразить. И началось оно с сегодняшнего утра. Чёрт, да он наоборот должен был стать ей чуть не старшим братом — после ночи в одной компании и в одной комнате, её — между прочим! А он…