Музей восковых фигур — как нельзя более точно отражает суть аномалии. Когда из тумана вырастают фигуры, в точности копирующие человека и идут навстречу. Грязно-белые, с доподлинно воспроизведенными деталями. Спросите у любого сталкера, мало-мальски знакомого с местными обычаями и он вам ответит: зрелище не так чтобы пугающее, но неприятное это точно. Хочешь увидеть памятник самому себе — сходи на болото. Подойти можно вплотную и заглянуть самому себе в лицо. Если желание присутствует, естественно.
У проводника такого желания не было. Потому что он еще хорошо помнил, какая была у этих восковых кукол особенность.
Поначалу, когда фигуры стали появляться впервые — сталкеры народ нервный, к очередному подарку оказались не готовы. На все подозрительное ответ следовал один — девять граммов свинца. И желательно в голову. Вот тут-то и вскрылась одна "пикантная" особенность: скульптурки, с точностью зеркального отражения копирующие оригинал, огрызались по-взрослому. Белые пули прожигали насквозь. Откуда что бралось, неизвестно, а Зона, как известно, молчалива и не любит, когда кто-либо копается в ее грязном белье.
Лет пять назад Грек стал свидетелем подобной смерти. Тогда еще не знали, что восковые куклы только повторяют движения оригинала и никогда не проявляют самодеятельности. Хочешь жить — не стреляй. Иди прямо на предмет. Неприятно — глаза закрой. Чешется палец на спусковом крючке — почеши где-нибудь в другом месте. Столкнувшись с миражом лицом к лицу, почувствуешь холод, как из открытого холодильника. И запах соответственный, как будто в том холодильнике аммиак подтекает. И все.
Сейчас каждый это знает. Но тогда, пять лет назад, хороший сталкер Грифон, сгорел здесь на болоте. Они шли в паре, когда появились белые фигуры. Грифон выстрелил. Он был хорошим стрелком. Пуля попала точнехонько в голову. И ответ получил без промедления как в зеркале — точно между глаз. Белая пуля прожгла черепную коробку насквозь. Когда Грифон упал в туман, сквозь дыру в голове стал просачиваться белый дым.
Грек еще помнил то ощущение, что погнало его по болоту. От неожиданности он бросился бежать. И пер, пер по болоту, не чуя под собой ног. Как только не угодил куда-нибудь по глупости? Бежал, пока хватало сил и достало смелости обернуться. Что происходило за его спиной — относительно зеркального отражения, сказать невозможно. Когда он обернулся, на него смотрело такое же измученное чучело, как и он сам. Так они и стояли друг напротив друга, пока не отдышались. Вернее, дышал один Грек — кукла весьма уверенно копировала его. Не понимая до конца, что делает, обезумев от усталости, а более всего от неизвестности, Грек пошел напролом. Он помнит, как ругался последними словами, ожидая пули. Он не тешил себя иллюзиями по поводу того, что сумеет опередить или выстрелить в ответ. Наглядный пример опрометчивого решения остался навеки лежать в сердце болота. Белая фигура тоже пошла на него, сжимая в руках автомат. И ведь кричала, сволочь, соответственно. Точнее, рот разевала вполне правдоподобно.
Так и встретились два одиночества… до костра, правда, дело не дошло. Тогда Грек впервые и ощутил это неприятное ощущение от прикосновения к лицу белой субстанции. С таким же неприятным душком.
Без ложной скромности следует отметить, что роль первопроходца в выявлении особенностей восковых фигур, с тех пор приписывали Греку. Он не спорил. По мере необходимости ему приходилось делиться информацией со сталкерами. Тогда велика вероятность того, что и они поделятся с тобой.
Информация в Зоне едва ли не дороже пули. Твари — это отдельный разговор. А вот что касается аномалий, будь у тебя хоть атомная бомба, против гравиконцентрата не попрешь.
Грек улыбнулся про себя. Даже интересно было бы провести такой эксперимент. По поводу атомной бомбы он конечно погорячился, но взять следовало что-то больше гранаты. Взрыв от гранаты комариная плешь гасила легко — находились поначалу любители проверить износоустойчивость гравиконцентрата. Хлопок — и будто не было ни гранаты, ни взрыва. Только в земле ямы глубокие от сплющенных осколков.
Вот, легка на помине.
В туман впечаталась комариная плешь, готовая иллюстрация к "Пособию", столь любимого некоторыми новобранцами. Края идеально ровные, такую не пропустишь. И это хорошо.
Плохо другое — комариная плешь вдавалась в тропу, лежащую между вешками.