На ступеньках, ведущих на перрон, по-хозяйски отложив автомат, сидел человек в черном комбинезоне, с эмблемой "Долга" на рукаве. Маска, стянутая вверх, открывала лицо. Туго обтянутые кожей высокие скулы, прямой нос, тонкие, упрямо поджатые губы. Открытый светлый взгляд. Райский островок среди океана черных масок, скрывавших лица. С таким человеком хотелось быть откровенным. И желательно побыстрее, пока у него не пропало желание тебя выслушать.
Рядом с хозяином положения в позе профессиональных телохранителей застыли двое долговцев. Как полагал Грек — на всякий случай. А случаи, как известно, бывают разными. Долговцы в каждом сталкере подозревали мутанта. Окажись у Грека вместо ребер щупальца, как у кровососа и связанные за спиной руки не помеха.
Провожатый крепко приложил Грека прикладом в спину. По инерции проводник сделал несколько шагов и остановился напротив ступеней.
Сэмэн смерил Грека участливым взглядом.
— Не повезло тебе, сталкер, — негромко сказал долговец. — Закон подлости — не в том месте, не в то время.
Грек молчал. Перед смертью не наговоришься. Что для Сэмэна его жизнь и жизни мальцов? Спишут на неизбежные издержки. А то, что сразу не пустили в расход, означало лишь то, что живым он для чего-то был нужен. Пока. Зачем нужен — это вопрос. Оставалось лишь молить Зону о том, чтобы не созрела в "светлой" голове Сэмэна очередная идея. Ведь не собирался же он, в самом деле, тянуть из него жилы перед смертью? Он не Перец, и ценной информацией не обладает.
— Пять трупов, шестеро раненых, — глубоко вздохнул Сэмэн. — Статистика так себе. Если за каждого гребанного диггера я буду платить такую цену… Резонно, Грек?
— Собираешься повесить все трупы на меня? — угрюмо спросил Грек. — Так ты не стесняйся, Сэмэн, может еще чего завалялось…
— Мыслишь ты не теми категориями, Грек. Здесь надо думать о цели. Много или мало пять трупов для достижения определенной цели. В данном конкретном случае — пять трупов перебор. Так что тебе не просто не повезло, тебе очень сильно не повезло. Не будь тебя, мы обошлись бы малыми потерями.
— Разумеется. Грек с молодняком во всем виноват.
— Да… и молодняк этот еще твой. Жаль пацанов. Чего ты вообще с ними под землю полез, ты ж вроде наземными переходами пользоваться любитель? Только не говори мне, — поморщился Сэмэн, — что во всем виноват выброс — слышать этого больше не могу.
— Понятно, — против воли Грек усмехнулся, — дело бы не в бабине…
— Ты на что намекаешь, сталкер? — светлые брови сошлись у переносицы. — Что я идиот?
— Я к тому, что мне нечего тебе сказать. Если тебя не устраивает очевидная причина.
— Вот и поговорили. Ума не приложу, что с тобой делать, Грек.
— Так, может, отпустишь, по старой памяти, а, Сэмэн?
— Я лично против тебя ничего не имею, Грек, — развел руками Сэмэн. — Ребята против. У Чирика ты друга убил. А молодняк, как ты говоришь, вообще отличился. Заметь, о Перце я молчу.
— Кстати, Перец жив?
— О молодняке своем поинтересоваться не хочешь?
— Хочу. Как, кстати, молодняк?
— Любопытный ты больно, Грек. Теперь понятно, за каким чертом тебя под землю понесло.
Сэмэн поднял голову и посмотрел на человека, стоящего от него по правую руку.
— Так что с Перцем, он жив? — Предчувствуя скорую развязку, Грек шагнул вперед. Справа тотчас возник провожатый, до поры остававшийся сзади.
— Он жив. И ты жив, пока жив он. Такой вот парадокс, — задумчиво протянул Сэмэн.
— Не понял.
Сэмэн его не слушал. Он дал отмашку. Провожатый, особо не церемонясь, ткнул проводника в спину.
Что за нить связала их с Перцем, Грек не знал. Но чувство того, что Сэмэн подготовил для него нечто, пострашнее легкой смерти, не оставляло его. Этот? Этот все жилы вырвет, кровь высосет, а из кожи барабан сделает, чтоб сплясать на твоей же могиле.
— Сэмэн…
На ходу услышал Грек и обернулся. Рядом с Сэмэном стоял долговец.
— Чего тебе, Бубен? — Сэмэн остановился. — Что-нибудь срочное?
— Там… это… С пацанами этого Грека, — замялся тот, кого назвали Бубном.
— Что с пацанами?
— Там это… сюрприз.
— Какой еще сюрприз? Мутант, что ли?
— Ну, можно сказать что и так. Ты сам посмотри.