Выбрать главу

В туннеле завывала тварь. Звуки разрастались и девушке казалось, что кровосос следовал за ней по пятам и стоило ей остановиться, как мерзкие присоски вопьются ей в шею, разорвут кожу и выпьют кровь.

Ника продолжала бежать даже тогда, когда впереди осветился полуденным светом выход из туннеля, когда под ногами зашелестела трава. Ослепшая, полумертвая от пережитого ужаса, она неслась по лесу, пока не споткнулась о вывернутый из земли корень. Стремительный кувырок через голову вернул девушку к жизни.

Первое, что она увидела — вдавленная, распластанная в лепешку комариной плешью тушка вороны. Причем, в нескольких сантиметрах от собственной руки, впившейся ногтями в сухую землю.

С великой осторожностью Ника убрала руку, отползла подальше и только потом поднялась в полный рост.

Паденье отрезвило. Ника отряхнула штаны, бросая злобные взгляды на комариную плешь. Такому пристальному вниманию аномалия была обязана вовсе не вороне, и не тем, что так неудачно расположилась на пути, едва не отправив на тот свет. Падая, Ника выпустила из рук пистолет, долгое время служивший ей верой и правдой. Комариная плешь собрала дань. Недалеко от вороны, он остался лежать навеки, сплющенный в жестяной блин.

Ближе к вечеру, разбитая от усталости, с трудом передвигающая ноги, Ника вышла к деревне Касово, минуя странный лес со словно бы вырезанными из дерева скульптурами. Ее не радовало соответствие ее пути с маршрутом, мысленно выбранным по карте. Ее не вдохновляла мысль о том, что завтра она выйдет к Боровой и это будет означать конец пути. Любой. Грустный или веселый. Без разницы.

Ника приближалась к деревне, упакованной словно в пакет не в меру разросшимися растениями и в голове на разные лады крутилась одна и та же мысль — спать. Скоро она будет спать. Деревня с аномалиями — плевать. Никто, даже сама Зона не заставит ее провести ночь в чистом поле. Если суждено умереть, пусть это случится под крышей.

Лаз, спрятанный в густых зарослях долго искать не пришлось. Он оказался прямо под указателем со стертым наполовину названием. Касово.

Девушка влезла в колючие заросли на четвереньках. Глаза закрывались на ходу. Благодаря усталости, Ника не скатилась в черную пропасть колодца, внезапно открывшейся среди зелени. Она остановилась, чтобы перевести дух и выдернуть из ветвей автомат. Луч заходящего солнца, пробившийся и сквозь слой облаков, и сплетенных ветвей, отразился от поверхности воды. Отблеск заставил Нику встрепенуться. Тогда она и обнаружила, что полуметре от нее зиял провал. Девушка осторожно, по краю бревна, огораживающему колодец, выбралась из зарослей, к крыльцу деревенского сруба. Она заставила себя подняться на ноги и войти в просторный предбанник.

Там, в углу, девушка и устроилась. Единственное, что она себе позволила — осушить флягу до половины — все никак не могла остановиться.

Она поставила автомат у стены. В рожке еще оставалось одиннадцать патронов — не поленилась проверить днем. Точнее, с самого начала патронов было двенадцать. Пришлось потратить один для того, чтобы убедиться, что оружие в порядке. Последним усилием воли Ника вынула из мешка пистолет и положила под руку. Потом она глубоко вздохнула.

Больше она не помнила ничего.

ГРЕК

Откуда, каким боком в крысиную нору могло закатиться лезвие ножа?

Грек и не пытался задавать себе вопросы на которых не было ответов. Так случилось. Грех не воспользоваться тем, что отстегнула Зона с барского плеча. Она так решила и никто ей не судья. Единственная мысль, что вызывала беспокойство — жаль, что Грек не обнаружил его раньше.

Проводник спал от силы часа два. Правда, крепко, без сновидений. Несмотря ни на что, проснулся он бодрым и отдохнувшим. Входная дверь, плотно прилегающая к дверному косяку практически не пропускала звуков. Однако хватило и малого для того, чтобы предположить: у долговцев что-то произошло. Любое событие могло иметь значение для пленника. И не таким уж важным представлялся характер произошедшего. Будь он негативным или позитивным — все равно так или иначе влиял на судьбу.

С огромным трудом Грек пошевелил онемевшими пальцами, прислушиваясь к шуму за стеной. То ли все улеглось, то ли попросту не долетали звуки — стояла тишина. В этот момент Грек, уставившийся в угол, и обнаружил: то, что он поначалу принял за блеск глаз прожорливых тварей на деле являлось чем-то другим. Он тяжело поднялся и подполз на коленях к норе.

То, что он там разглядел, превзошло самые радужные надежды. Грек практически всунул нос в нору, еще не веря собственным глазам. Он повернулся боком и тщательно соизмеряя движения — как бы не протолкнуть дальше в нору — бесчувственными пальцами попытался ухватить лезвие. Некоторое время у него ничего не получалось. Он уже всерьез подумывал о том, не постараться ли добраться до подачки Зоны зубами — его останавливала только вонь, идущая из норы.