И тут у него получилось. Еще минут пять ушло на то, чтобы закрепить лезвие между щиколотками. Потекли томительные минуты когда казалось, что тупое острие ничего не режет. Дважды оно падало на пол и Греку приходилось начинать все сначала.
Первое время освобожденные от веревок руки нестерпимо кололо иголками. Грек тер их снова и снова, невзирая на боль. К пальцам постепенно возвращалась чувствительность.
Теперь следовало поразмыслить над тем, как использовать представившуюся возможность. Когда по его душу явятся местные архангелы, предпринимать что-либо будет поздно.
С этой мыслью Грек подошел к двери, и не надеясь на успех, пару раз боднул ее носком ботинка. Потом добавил еще.
Когда неожиданно раздался лязг отодвигаемого засова, Грек, потеряв надежду, лежал на матрасе, тупо глядя в потолок.
Дверь приоткрылась. На пороге, с автоматом наперевес возник широкоплечий парень. Он повел дулом в сторону пленника.
— Че надо? — грубо спросил он.
Сердобольный, с теплотой подумал Грек. Вот уже не гадал, что среди долговцев участливые водятся. Думал, давно уже у них лозунги вместо мозгов.
Затевать разборки на пороге, когда в голову тебе нацелено черное дуло не годилось. Стоило забросить удочку — вдруг, да сработает.
— Слышь, сынок, — подпуская в голос больше отеческой доброжелательности сказал Грек, — ты дуло-то убери. Я тебе, между прочим, не мутант какой-нибудь, а свой же брат, сталкер. Сколько я таких пацанов в Зону переводил, наверняка, и среди ваших мои крестники найдутся. — Что правда — то правда, добавил Грек про себя, чтоб им ни дна, ни покрышки.
— Ладно тебе, Грек, — нахмурился парень, — потому и подошел, что ты не мутант. Потому и спросил: чего надо. Тебя ж вроде вечером выводили.
— Будь другом, сынок. Внутри все ссохлось. Воды принеси, а? Век тебя не забуду.
— Не знаю даже. Сейчас Немого позову.
— Да на фига ты Немого будить будешь. Времени сейчас сколько?
— Шесть с копейками.
— Вот. Хай все отдыхают. Я же не бабу у тебя прошу…
У парня неожиданно блеснули глаза.
— Ладно, — вдруг легко согласился он. — Сиди тихо, сейчас принесу.
Дверь за ним закрылась. Лязгнул засов.
Грек присел на корточки, держа руки за спиной. Не стоило подниматься в полный рост. Раньше времени парня вспугнешь — второго такого дурака уже не найти. Тут не топором махать надо, а работать с точностью хирурга — тихо и очень тихо.
Дверь снова открылась и вошел парень. Одной рукой он придерживал автомат, откинутый за спину. Другой сжимал кружку с водой. Войдя в коморку он застыл, недоуменно разглядывая Грека. Видимо, такая простая мысль, что пленник кружку взять не может, в голову ему не приходила. Он замялся, не зная, на что решиться.
— Да ладно тебе, сынок. Уж делай доброе дело до конца. Я ж руками пошевелить не могу, — Грек жалостливо улыбнулся. — Что за кипеж ночью был, или мне показалось?
— Да уж, повеселились ночью, — парень быстро оглянулся на дверь. — Очкарик твой шороху навел.
— Очкарик? — удивился Грек. — Скромный вроде парень, чего натворил-то?
— Так удрал ночью.
Проводник тихонько присвистнул.
— Иди ты. Отсюда разве удерешь? — простодушно спросил он.
— Вот и мы разбираемся, как такое могло получиться, — парень оставил сомнения и подошел к матрасу. — Слышь, Грек, а ты че, на самом деле не знал кого ведешь?
— В каком смысле? — напрягся Грек. В голове вихрем пронеслись вариации на тему различных мутаций.
— Ну, правду говорят, что ты не знал, что бабу в Зону повел?
Грек даже не понял о чем его спросили.
— Какую бабу?
— Очкарик этот твой, — заинтересованный реакцией Грека парень дошел до того, что присел перед ним на корточки. — Совсем не мужиком оказался. А наоборот.
Любопытство остановило проводника.
— Да говори ты толком, не тяни, — не сдержался он.
— Так я и говорю: Очкарик твой совсем не мужик, а баба. Девчонка еще. За каким только она в Зону потащилась? Ничего, догонит ее Хромой, спросит. Лучшую бригаду за собой повел.
— Лучшую — это хорошо, — веско сказал Грек.
И в тот же миг нанес парню короткий страшный удар в челюсть, вложив в него всю свою злость. Долговец сдавленно крякнул. Взмахнул руками и рухнул на спину, ударившись головой о стену. Кружка с глухим стуком упала на матрас, вода разлилась. Звякнуло о бетон оружие. Грек вскочил на ноги и с замахом ударил ногой распростертое на полу тело. И добавил, как только от боли парень перевернулся набок. Удар в живот выбил из долговца дух. Пока тот корчился на полу, судорожно пытаясь втянуть в себя воздух, Грек бросился к двери и осторожно ее прикрыл.