– Леолид Иванович, это наше дело, – запальчиво воскликнул Комар. – Нам раз и навсегда надо выяснить наши отношения.
Большой Лелик послушался Валерку, отступил.
– Все, Комар, тебе пришел конец, – насмешливо ощерился Щука. Губы его непроизвольно дернулись – как если б ему попала в рот какая-то гадость.
Щука выхватил из кармана пуховика нож-выкидушку и, резко развернувшись, накинулся на Валерку, ударив ножом в левое предплечье. Никто такой прыти от Командора не ожидал. Валерка негромко вскрикнул и медленно осел на снег. Все потрясенно застыли. Первым очухался Большой Лелик. Он всей массой набросился на Щукина, завалил его на снег, забрал нож. С клуба уже бежали взрослые, разнимать дерущихся, но разнимать было уже некого. Лелик, тяжело дыша, поднялся, Щука сумел вырваться.
– Спекся ваш Комар, – отойдя на безопасное расстояние, кричал он со странно перекошенным ртом и неторопливо пошагал в сторону Клюшки. Щука прекрасно знал, его никто догонять не будет.
Вокруг Большого Лелика и Комара сгруппировались обитатели Клюшки, все были всполошенные, как стайка воробьев. Я неотрывно смотрел на бледное лицо друга и не мог никак унять дрожь.
– Как ты? – еле выговорил я.
– Все под контролем, – успокаивал всех Валерка.
– Он же тебя ножом…
– Царапина, – беззаботно произнес Комар.
– Точно?! – не поверил Лелик.
– Зуб даю, – заверил всех Валерка и напряжение, царившее несколько минут, спало.
– Ну, тогда всем на Клюшку, – повелительно скомандовал Лелик. – Приключений на сегодня достаточно. Он и те обитатели, кто был в клубе, еще не знали, что Зажигалки уже нет. Не знал этого и Комар.
Все с неохотой зашевелились, покидая поле битвы и обсуждая между собой детали состоявшейся драки. На пустыре стало тихо, на снегу остался сидеть Валерка и я, за компанию.
– Сами дойдете или как? – спросил Лелик.
– Сами, – крикнул в ответ Комар, продолжая сидеть на снегу.
– Мы, Леолид Иванович, вас догоним, – заверил я, уверенный в том, что с Валеркой все нормально.
Лелик одобрительно кивнул головой.
– Заберите боевой трофей, – и Лелик достал злополучный нож-выкидушку.
– Мне он не нужен, – ответил Комар.
– А я возьму на память, – весело произнес я. – Это будет хорошая память о Клюшке.
Комар странно посмотрел на меня, слегка пожал плечами. Большой Лелик отдал мне нож, повернулся и, широко размахивая руками, направился по дороге на Клюшку. Мы с Валеркой с минуту молчаливо лежали на снегу.
– Небо, какое сегодня звездное, – Комар был чересчур серьезен.
Я с опаской посмотрел на друга.
– Все нормально? – спросил я.
– Не совсем, – честно признался Валерка. – У меня затекла левая рука и боль в лопатке, и еще жуткая слабость.
Я почувствовал, как от волнения у меня перехватило горло. Обхватив Валерку за талию, помог ему подняться на ноги.
– Пошли! – скомандовал я.
Метров через двести, ноги Валерки подкосились, я его не удержал, и мы завалились на снег.
– Мне что-то совсем поплохело, – пожаловался Комар. – Дай, отдышусь!
Он лежал с каменным лицом, скрестив руки на груди и, не отрываясь, смотрел в небо.
– В глазах какая-то идиотская резь, больно смотреть.
– Давай в сельскую больницу, – предложил я. – Она здесь недалеко, за поворотом.
– Нечего панику разводить, пошли, – Валерка попробовал самостоятельно встать на ноги и не смог. – Блин, – выругался он. – В боку жутко колет, – Валерка лег на снег и закрыл глаза. – Счас отдышусь и пойдем. Быть подрезанным, оказывается больно, – он не смог удержаться от саркастической ухмылки.
Всем сердцем мне хотелось ответить «да», но почему-то это простое слово не желало сходить с моих губ. Я с напряженностью глядел на закрытые глаза Комара, полуоткрытые посиневшие губы, мраморно-матовое лицо, и мне cтало не по себе. Мне вспомнился Зажигалка.
– Странно, – удивлялся Валерка, – крови нигде нет, – прерывисто произнес он. – Щука только царапнул меня.
– Не двигайся, я догоню Лелика, – выдохнул я и, не обращая внимания на протесты Комара, побежал догонять воспитателя.
Лелика я догнал быстро и минут через десять мы были возле Комара. Он все так же лежал на снегу, со скрещенными руками на груди. Лелик, как былинку, взвалил на плечи Валерку, и мы втроем направились в сельскую больницу. По дороге я всячески подбадривал Комара.
Больница была уже в двух метрах. В длинном одноэтажном деревянном здании светилось только два окна. Лелик осторожно усадил Валерку на заснеженные ступеньки крыльца, сам же принялся стучать кулаками по закрытой двери. Мне показалось, что прошла вечность, пока послышались неторопливые шаги по скрипящему полу коридора больницы. Дежурная включила свет на крыльце и громко, недовольно спросила:
– Кого там несет?
– Это из детского дома, – крикнул Большой Лелик.
– У вас есть своя дежурная медсестра, к ней и обращайтесь.
– Откройте дверь, – возмутился не на шутку Лелик. – Нашего воспитанника пырнули ножом на дискотеке. Откройте!
Крик подействовал на дежурную.
– Сейчас ключи принесу, – буркнула она.
Я присел возле Валерки.
– Все будет нормально, потерпи, – успокаивал я друга.
– Что ты причитаешь, как по мертвому, – фыркнул раздраженно Комар.
Послышался лязг ключей, два поворота в замке, дверь открылась. На крыльцо вышла дежурная медсестра, поверх халата она успела набросить теплую кофту.
– Ну, что тут у вас стряслось, – недовольно спросила она, подойдя к привалившемуся к поручню ступенек Валерке. – Ходить-то можешь?
– С трудом, – выдавил он. – Тошнит и голова кружится.
– Заносите его в ординаторскую, – скомандовала медсестра, – посмотрим, что там у него.
Большой Лелик собрался внести Валерку в больницу, но тот его остановил движением руки:
– Я сам! – и он сделал неуверенный шаг, потом другой, ноги снова подкосились, и если бы не поддержка Лелика, то Валерка точно бы рухнул на деревянный порог больницы.
– Вы что пьяные? – дежурная подошла и потянула носом воздух.
– Не пьяные мы, – возмутился Большой Лелик. – Парню совсем плохо, вызывайте главврача? – тон его голоса подействовал на медсестру.
– Не надо на меня кричать, – обиженно проговорила она. – Уложите парня на кушетку в коридоре, если он не может дойти до ординаторской. Я сейчас позвоню Нине Аркадьевне, – дежурная шумно ушла.
Мы с Леликом с превеликим трудом подняли Валерку и уложили на кушетку.
– Комар, сколько в тебе дерьма, – шутливо произнес я, чтобы хоть как-то разрядить угнетающую обстановку.
– Аристарх, счас по лбу получишь.
Вернулась дежурная медсестра.
– Попробуйте мальчишку раздеть, осмотреть надо, – обратилась она к Большому Лелику.
– Это мы с радостью.
Валерке от смеха свело судорогой лицо.
– Аристарх, перестань.
Комар попробовал сам снять с себя куртку, но не смог. Левая рука его не слушалась, она задеревенела и не сгибалась. Мы с Леликом помогли ему с курткой. Никак не получалось снять свитер.
– Разрежьте ножницами, – предложила медсестра.
Она сбегала в ординаторскую, взяла лежащие в банке из-под майонеза ножницы и ими разрезала Валеркин свитер. Быстро расстегнула рубашку, то, что мы увидели, по-настоящему нас перепугало. Вся левая сторона Комара была темно-свинцового оттенка. Такого же цвета была и левая рука, начиная от предплечья и до кисти рук. Крови нигде не было.
– И где ваше ножевое ранение? – спросила недовольно медсестра.
– Вот оно, – и Лелик показал на порез сантиметров полтора по длине.
Послышался скрип машины, хлопанье дверей.
– Почему больной здесь лежит? – сурово спросила вошедшая главврач.
– Он упал, – ответил медсестра, – пришлось его укладывать на коридорной кушетке.
Главврач, пожилая в очках тетка, подошла, посмотрела на безжизненно лежащего Валерку.
– Он что спит?
– Я не сплю, – тихо ответил Комар. – Свет глаза режет, больно смотреть и тошнит, – слабым, хриплым голосом добавил он.
– Меньше пить надо было.
– Он не пьян, его на дискотеки избили, – заступился Лелик.