Незнакомец и в самом деле почти сразу открыл глаза - и тут же хлоп правой рукой сбоку от себя. Готов заложить "Колобка" против побывавшего под танком "айпада", что это он дернулся за оружием. Рефлекс, однако. Вот только оружия там не было - потому что мы его туда не положили. Решили, что пусть оно полежит в другом месте. На всякий случай. Взгляд у незнакомца, кстати, оказался специфический. Такой, что с непривычки можно штаны испачкать. С внутренней стороны. Но у меня привычка имелась, хотя соревноваться взглядами я с ним не собирался и просто улыбнулся. Как можно натуральнее и теплее. Вообще я человек добрый, поэтому и улыбка у меня такая же - мне об этом тысячу раз уже говорили. Надеюсь, в тысячу первый раз если и не скажут, то хотя бы оценят.
- Ну-с, уважаемый, - тоном медицинского профессора на обходе начал я. - Хочу заметить, что счастливчик вы редкостный - убивали вас очень всерьез. А вы вот живы и даже здоровы, намереньям злодеев вопреки.
Взгляд его не изменился, однако губы скривились в усмешке. Эдакой скептической - мол, это еще вопрос, насколько жив и здоров ли. Стало даже немного обидно из-за такого недоверия.
- Не верите? - изобразил я искреннее удивление. - Да я бы тоже не поверил. Но с фактами трудно спорить. Температура тела у вас практически в норме, прочие показатели тоже соответствуют параметрам совершенно живого и здорового человеческого организма. Так что придется с этим смириться.
Его усмешка почти превратилась в улыбку, да и взгляд стал не таким давящим.
- Попить... если можно. В горле... как в Сахаре, - попросил он.
Голос хриплый, но спокойный. Даже слишком. Никакой дрожжи и иных волнений. Хотя должны бы быть. По идее. Серьезный тип.
Подал ему бутыль с водой. Из наших запасов. Та опустела за считанные секунды.
- Хорошая водичка, благодарю.
Еще бы она была плохой. Не знаю, как Синица это делает, но получается реально живая вода. Обработаешь порез на руке - через сутки даже шрама не остается.
- Ну что ж, - продемонстрировал я деловитую заинтересованность. - Может, расскажете, с чего на вас братья взъелись?
Недоуменный взгляд, затем мелькнуло понимание.
- Вы церковников имеете в виду? - переспросил он.
- Церковников? - не понял я, но потом дошло. - Ну наверное, можно их и так назвать.
- Не просветите, кстати, что с ними стало?
А вот отвечать вопросом на вопрос не вежливо, но я его понимаю - тема в самом деле важная.
- Просвещу, - скромно ответствовал я, и даже глаза опустил, чтобы не подумал, что хвастаюсь. - Они пошли на корм рыбам. А может и ракам что-то досталось.
Он опять усмехнулся. Затем слегка задумался. А затем выложил мне свою историю. Спокойно и без эмоций, словно на докладе у старшего по званию - такое у меня, по крайней мере, сложилось впечатление... Насчет "Саламандры" Фуль, получается, не ошибся. А еще я сделал вывод, что спокойствие незнакомца исключительно показное. Судя по энергетической картине организма, внутри у него бушевал тот еще ураган.
Кстати, насчет незнакомца - надобно бы все же познакомиться. Правила приличия этому учат. Да и обращаться по имени удобнее. Мне, во всяком случае. Хотя Фуль, например, может три года называть человека "эй" и ничуть из-за этого не париться.
- Ко мне, между прочим, можно обращаться Александр, - вежливо представился я. - А также Саша, Саня и даже Шура. Но лучше всего - просто Тать. Меня так все зовут.
- Меня можно звать Виктор, Виктор, Витька и даже "товарищ старший прапорщик", - с ответной вежливостью выступил он. - Но лучше просто Скворец. Привык я так.
Дразнится. И это хорошо - уважаю людей с чувством юмора.
- Что ж, хочу вас поздравить, - с воодушевлением продолжил я. - Вы попали именно туда, куда шли! Перед вами - лучший ученик Виктора Ивановича Ордынцева, прошу любить и жаловать. Сам Полковник, увы, временно отсутствует. Так что я за него.
Лицо Скворца стало похожим на лицо ребенка, которому вместо конфетки подарили компьютер. Он, впрочем, попытался это скрыть. Но не очень удачно.
- Офигеть, дайте два! - подтвердил он мое наблюдение. - Так не бывает!
- Бывает еще и не так, - возразил я ему. - Но это тема для отдельного философского диспута. Нам же сейчас должно быть не до философии. Потому что братья - это тот еще геморрой. Я вот как раз сижу и думаю, к чему истребление такой их оравы может привести. И получается, что ни к чему хорошему.
Последние свои слова я произнес без малейшего намека на юмор - пошутили и хватит. Пришло время серьезного разговора. Скворец смену моего настроения уловил и снова стал таким, как в первые секунды после прихода в себя - собранным и опасным.
- Так может не надо было их истреблять? - В его тоне я не уловил даже намека на подколку.
- Надо было. - так же серьезно ответил я. - Во-первых, не фиг им поблизости от нашего дома делать. А то если привяжутся, то потом не отвяжешь. А во-вторых, тебе бы тогда наступил стопроцентный кирдык. Трупы здесь принято в воду сбрасывать не только приличия ради, но и отсутствия улик для. Нету тела - нету дела. Странно это менту объяснять. Даже бывшему.
Моя претензия сначала сбила Скворца с толку, но затем он понял, о чем я, и несколько смутился.
- Думаешь, они знали, что это я тех завалил? - выразил он свое сомнение.
- Наверняка. - заявил я с абсолютной уверенностью. - Нечего им было сюда переться. Они в курсе, что им здесь не рады и могут устроить торжественную встречу под похоронный марш. Значит, у них была серьезная причина. Оставил ты какую-то улику. Или дал наводку. Ничего с трупов не подбирал?
Скворец на несколько секунд задумался, а затем на его лице мелькнуло озарение, и он начал вертеть головой, словно бы в поиске чего-то. Своих вещей, наверное. Я встал, прошел в угол комнаты, подхватил лежавший там увесистый камуфляжный рюкзак и вручил его в руки Скворцу. Тот с пяток секунд повозил рукой внутри и достал матовый металлический цилиндр, размером с бутылку 0.33 из-под "Кока-колы", может чуть поменьше. О, картина начала проясняться.
Я вертел в руках персональную "зарядку" - эдакую магическую батарейку, только куда емче стандартных и настроенную на конкретного пользователя. Такие неплохо помогали в случае магического истощения, хотя все равно гораздо хуже, чем помогал я. Но не у всех же есть столь замечательное самодвижущееся и самонастраивающееся зарядное устройство. Поэтому приходилось обходиться подручными средствами. Весьма, кстати, дорогими, потому что, насколько мне не изменяла память, грамм сто платины там точно содержалось. А еще "зарядка" здорово фонила, и к тому же по ее фону с некоторой долей уверенности можно было предположить, кому она принадлежала. Что я и разъяснил Скворцу.