Роберт взвел курок. Дуло револьвера приходилось как раз между глаз лани.
- Возможно все же, он просто пугает нас, - предположил Руфус, на всякий случай зарываясь в подстилку из листьев.
Анджела оскалилась и завыла.
- Пугает? Да ты посмотри в его глаза! Он убийца, хладнокровный убийца! Мартин, если бы не эта решетка! Мартин, открой клетку, выпусти меня отсюда! Я брошусь и перегрызу ему глотку!
Но Мартин не открыл клетку. Он пристально, не отрываясь, следил за каждым движением Роберта. Как ни странным это могло показаться, в его душе воцарился полный покой. Он-то знал, что произойдет, знал с самого начала.
Рука Роберта медленно двинулась, и дуло револьвера переместилось на клетку Анджелы, прицеливаясь прямо в ее оскаленную пасть. Убивать пугливую лань, может быть, и не очень хорошо, но вот - вполне достойный объект! И Роберт спустил курок. В это же мгновение Мартин, словно дикая кошка, метнулся в сторону клетки и замер, повиснув в воздухе. Выстрел пришелся как раз ему в грудь, пуля прошла насквозь и ударилась о стальную решетку. Мартин покачнулся и упал.
Анджела жутко завыла, бросилась на решетку, стала биться об нее.
- Он убил Мартина! - закричала Тэсси.
- Может быть, только ранил? - с надеждой предположил Руфус.
- Мартин мертв! Его убили! Его убили! Это я виновата! - в отчаянии кричала Анджела.
- Нет, Анджела, ты не виновата! Он погиб из-за меня! - сквозь слезы проговорила Тэсси.
- Он отдал жизнь, чтобы спасти нас всех! А мы, мы не сумели его защитить. Давайте молиться за него! Может быть, Бог сжалится над нами и вернет его живым! О, великий Катукан... - Виктория молитвенно сложила лапы и зарыдала.
Все звери замолчали. Единственный человек, который знал их язык, понимал их мысли и чувства, человек, поселивший в их душах надежду впервые за долгие дни их беспросветной жизни, был убит. Безжалостно убит у них на глазах. И разве имело теперь значение, кто из них виноват в этом, каждый по отдельности или все вместе? И разве так важно было сейчас выяснять, какой Бог хорош, а какой плох, и есть ли он вообще на свете? Мартин лежал перед их клетками, молчаливый и неподвижный, над ним склонилась эта женщина с застывшим, словно окаменевшим лицом, а рядом, как ни в чем не бывало, стоял его убийца.
Анджела гневно смотрела на него, на нее.
- Ах, если бы я была на месте этой женщины! Я бы остановила убийцу, вонзила клыки в его глотку! Я перегрызла бы пальцы, спустившие проклятый курок! Но я бессильна, бессильна! Почему я не могу быть рядом с ним? Почему не могу хотя бы оплакать его?!
Роберт направился к Мартину, наклонился над ним и стал обыскивать. Это было отвратительное зрелище! Он шарил в карманах его куртки, брюк. Потом раздраженно сказал застывшей рядом женщине.
- Эллис! Помоги мне!
Но Эллис молча покачала головой и отвернулась. Роберт смотрел на ее согнутую спину, опущенную голову и с трудом сдерживал чувства, готовые в любой момент прорваться наружу. Эти чувства были похожи на сострадание, жалость и любовь. Они были новыми, непривычными для него. Никакие подобные эмоции прежде его не одолевали. Но сейчас они просто терзали его, он плохо контролировал их, и это приводило его в бешенство, в ярость, направленные на самого себя. Самым главным было сейчас не показать ни взглядом, ни движением, ни жестом, что он испытывает, не дать этим страстям овладеть его разумом. Всего несколько минут назад, поддавшись порыву, он поторопился разделаться с Мартином. Это оказалось серьезной ошибкой. Проклятье! Мартин был прав! Он, действительно, совершил ошибку! Но он был уверен, что тот носит ключи при себе. И просчитался. Ключей не было. Вероятно, Мартин их специально где-то спрятал. Но где, черт подери, он их спрятал? Все было так глупо, нелепо, но что произошло, то произошло. Порыв завершился реальным действием, он уже не мог ничего изменить. Но почему же он просчитался? Почему он не сумел предвидеть то, что может произойти?
Эллис тихонько всхлипнула. Это взбесило Роберта. Сострадание и жалость мгновенно смешались с гневом. Какая путаница, какая бессмыслица! Он никогда прежде не испытывал ни ненависти, ни жалости, ни обиды с такой силой, как сейчас. А виновата во всем была Эллис, которая в одно мгновение предала его, и этим своим поступком лишила привычной опоры и уверенности в себе. Это из-за нее он впадал в унизительные страсти и терял контроль над собой...
Роберт направился к клеткам. Приблизившись к решетке, он стал вглядываться в кусты, деревья, подстилку из листьев и трав, сделанную Руфусом. Он пытался отгадать, куда Мартин мог запрятать ключи. Но даже если Мартин, действительно, спрятал ключи в зверинце, надо было прочесать и обшарить его весь, зайти в каждую клетку и оказаться один на один с отвратительными хищниками. Конечно, Роберт не боялся этих глупых четвероногих, но, тем не менее, задача его явно осложнялась. А туман тем временем становился все гуще и беспросветнее, и фигуры животных, и контуры клеток незаметно таяли в нем, словно в дымовой завесе. Роберт попытался мысленно раздвинуть завесу над клетками, но ничего не получилось. Проклятье! Даже туман вышел из-под его управления! Поиск в таких условиях становился бесполезным. Надо было все обдумать, и принять какое-то новое решение.
Все это время Эллис молча сидела на земле рядом Мартином и держала его руку, стараясь уловить биение пульса. Иногда ей казалось, что он жив, что сердце его еле слышно бьется, но, наверное, это только казалось ей.