Доктор Маккой утверждает, что посол Райли пошел на поправку и вскоре почтит нас своим присутствием. Однако Зулу и Ухура, которые провели у постели посла гораздо больше времени, чем доктор, настроены не так оптимистично. Если бы признаки стабилизации что-то значили, говорят они, то Райли очнулся бы еще сутки назад. Но посол, если не считать случайных стонов и непроизвольной мимики, остается в глубокой коме. Зулу и Ухура считают, что даже в коматозном состоянии больные могут слышать все, о чем говорят в их присутствии, и даже подавать в ответ кое-какие признаки жизни. В общем, оба решили попробовать растормошить Райли напоминанием о ярких эпизодах, в которых тот принимал участие. Посмотрим, что из этого выйдет.
Слушая доносящиеся из-за дверей медицинского отсека звуки Дайян нерешительно топтался в коридоре. Не помешает ли он своим вторжением?
Все-таки Зулу и Ухура – друзья посла. А кто он? Всего лишь знакомый ромуланец, которого вполне можно принять за врага.
К тому же, только Зулу пригласил его в медицинский отсек. "Мы с Ухурой начали повторяться, – произнес рулевой, а затем объяснил, с какой, собственно, целью им понадобилась его помощь. – Понимаете, мистер Дайян, напоминая послу Райли о ярких переживаниях, мы внедряемся в его подсознание и не даем оборваться ниточке, которая связывает его сознание с внешним миром. По крайней мере, когда Райли проснется, ему не придется начинать все с нуля."
Дайян, конечно же, никогда не слышал о подобных методах лечения, но Зулу был так искренен и убедителен, что ромуланец не нашел в себе силы отказаться. К тому же, именно Зулу спас его от разъяренной Одри Бенар на Темариусе.
Глубоко вздохнув и отбросив последние сомнения, Дайян, наконец, нажал на кнопку. Двери в медицинский отсек открылись, и ромуланец осторожно переступил порог.
Далеко в подсознании Кевина Томаса Райли раздавались неясные и приглушенные голоса из далекого детства. Его отец, четыре десятилетия назад погибший от рук палача Кодоса, разговаривал со своим маленьким сынишкой.
– Береги маму, малыш, – говорил отец, поглаживая рыжие волосы сына. А мне на некоторое время надо уйти.
– А куда ты уходишь? – хныкал маленький Кевин. – Можно мне с тобой?
– Тебе со мной... – вздохнул отец. – Нельзя, малыш. Ты должен оставаться здесь и беречь маму.
Отец так и не взял мальчика с собой. Мать Кевина прижала к себе сына, заснувшего беспокойным детским сном, и подошла к окну. Когда прошли военные наряды Кодоса, она быстро вышла с Кевином на улицу.
Перевернулась еще одна страница памяти, и Кевин-маленький оказался на пустынной крыше с Кевином-взрослым. Взявшись за руки, они смотрели, как голубоватые лучи фазеров прорезали низко нависшие облака.
Внешне Тиам оставался по-прежнему жестким и непреклонным. Несмотря на все старания, Хирану не удалось убедить посла, что он всего лишь послушная марионетка в чьих-то руках и вознесся так высоко не из-за своих выдающихся дипломатических способностей или ненависти к Федерации, а из-за своего косвенного родства с Риланом.
– Они могли найти много других кандидатов в столице, а не вызывать вас из провинции, – говорил Хиран. – Но все дело в вашей женитьбе на Яндре, сестре Рилана. Ваши убеждения и воззрения, конечно, сыграли свою роль, но не явились решающей причиной для вашего выдвижения. Вы и сами не верите, что приглашение землянки, которая считается единственной, кто выжил на Калисе-Три, было чистой случайностью.
– Думайте, как вам угодно, капитан, – высокомерно ответил Тиам. факт остается фактом: я официальный представитель Империи и последняя инстанция во всех делах с Федерацией.
Посол не преминул еще раз напомнить, что Хиран командует "Галтизом", но подчиняется ему. Все сношения: и с Империей, и с "Энтерпрайзом" должны контролироваться лично им, Тиамом. И каждый, кто отступит хотя бы на шаг от этого правила, будет наказан. Серьезность слов посла подкреплял своим присутствием адъютант Китал, который стоял рядом и поигрывал смертоносным фазером.
После того, как Тиам доложил в центр о пленении жены и ее брата, те, кого он сейчас представлял, были удивлены и даже шокированы. Центр приказал центуриону сделать все возможное для их освобождения и попытаться спасти конференцию. Ему объяснили, что судьба правительства зависит от итогов переговоров.
Позже с Тиамом провели еще один сеанс связи по секретному каналу, на личное приемное устройство, установленное прямо в спальне центуриона.
После исчезновения Яндры Тиам уже не беспокоился за конфиденциальность связи: подслушивать было некому.
Голос из Центра похвалил центуриона за умелое ведение дел и выразил надежду, что посол не ослабит своих усилий на дипломатическом поприще.
После обычного торжественного вступления голос назвал исчезновение Яндры и Дайяна бегством и советовал не возвращаться за стол переговоров до тех пор, пока ромуланцы не вернутся. Однако интонации далекого собеседника говорили о том, что сам он нисколько не верит в возвращение беглецов.
– Еще несколько дней, – доверительно сообщил голос, – и режим реформаторов рассыплется, как карточный домик. Тогда мы вернем в Империю порядок и стабильность, а ваш вклад никогда не забудем.
Сразу же после тайного сеанса связи Тиаму доложили, что "Энтерпрайз" снялся с орбиты Темариуса и, по всей видимости, пустился вдогонку за монстром, разрушившим станцию на Влаарии-ви и выведшим из строя корабль "Хензу".
– Ну, капитан, – довольным голосом произнес Тиам, – конференция подошла к своему логическому концу. Заложников нам не вернули, а корабль федератов отправился на свидание со своим союзником или вассалом, от которого вскоре получит детальный отчет о работе, проделанной на Влаарииви. Что вы теперь скажете о поведении своих друзей-землян?
– Вам хорошо известно, – покачал головой Хиран, – что они пытаются установить связь с этим объектом и, судя по всему, очень надеются на нашу помощь. Однако в ответ на свои запросы федераты не услышали ничего, кроме вашего вселенского плача об усопшей конференции. Если говорить откровенно, Тиам, поведение землян куда предпочтительнее вашего и ваших хозяев. Если вас еще интересует правда... и ваша жена.
Лицо Тиама на мгновение передернулось от боли, но затем вновь стало веселым и довольным, каким было и раньше.
– Она сама позволила взять себя в заложницы, – осуждающе произнес центурион. – И этот факт еще послужит интересам Империи.
– Но почему бы нам не помочь федератам в установлении контакта с объектом? Неужели ваши хозяева не заинтересованы в этом?
– Может быть. Но я предпочитаю наблюдать со стороны. Вы только вспомните, что объект сделал с "Хензу" и невооруженным грузовым кораблем, с расстояния в миллионы километров... Что-то не хочется приближаться к этому монстру, под контролем ли он Федерации или самостоятельная машина-убийца. В любом случае, здесь нам безопаснее. Поэтому будем сидеть и ждать, чем закончится встреча "Энтерпрайза" с объектом, – Тиам хитро улыбнулся. – Разрушение "Хензу" зафиксировано нашими сенсорами с расстояния от монстра более чем в парсек.
Зулу, крепко держа в руках штурвал, вел "Энтерпрайз" на встречу с Зондом. Чехов прокладывал курс за своим штурманским местом. Ухура молча сменила лейтенанта Китти за пультом связи. А Скотт, которому не сиделось за своим рабочим местом, находился возле Ухуры. Конечно, здесь же был и Спок. Даже Маккой стоял по левую сторону от Кирка и не отрывал взгляда от главного экрана. Несмотря на большое количество людей, на мостике царило гробовое молчание.
Единственной, кто не принадлежал к членам экипажа и присутствовал здесь, была Яндра, чьи замечательные способности позволили обнаружить закономерности в хаотическом "концерте" Зонда. Все другие музыканты собрались вокруг экрана, специально выставленного в том самом зале, где проходил памятный вечер. Там же был и мистер Пеналт, которого довольно настойчиво попросили покинуть командный мостик.