– Почему Джиму так не терпится увидеть нас?
– Не знаю, доктор. Кстати, мне сообщили о местонахождении и курсе Зонда. Он продолжает свое движение в сторону Первой Федерации, и пока ничто не предвещает его скорого возвращения.
– Ну, это чужие проблемы, – фыркнул Маккой. – Могу только пожелать им успеха. А нас ждет капитан.
Через некоторое время Первый офицер и доктор добрались до транспортного отсека, где перед ними предстали озабоченные Кирк и Зулу.
Похороны продолжались один день и две ночи. За это время тысячи и тысячи ромуланцев прошли мимо стеклянного саркофага с телом Претора и расписались в Книге памяти. И полтора суток, без еды и почти без сна, Яндра, сидя на скамье, установленной на высоком подиуме, играла траурные мелодии. Она попеременно использовала три инструмента: трехструнный элегический батайн, лирический двенадцатиструнный плект и жалобно плачущий однострунный инструмент под названием тээль. Яндре пришлось играть не только музыку Лермы. Под сводами Колонного Зала звучали мелодии и Талета, и Мектиуса, и некоторых других композиторов.
У пришедших на прощание с вождем ромуланцев сама Яндра тоже вызывала необыкновенный интерес. Во время коротких передышек, отложив в сторону очередной музыкальный инструмент и разминая уставшие пальцы, она иногда слышала шепот, который перекатывался по нескончаемой веренице горожан, словно эстафетная палочка:
– Жена младшего центуриона Тиама...
– Родная сестра Дайяна... археолога...
– Близняшка?..
– Вот еще! Просто сестра...
– А она старше его?
– Говорят, старше...
– Я слышал, у них есть еще сестры и братья...
– Ни она, ни ее братец никогда не были в армии...
– Говорят, они в опале. Да не смотри ты на нее!
Случалось, какая-нибудь матрона давала подзатыльник своему благоверному, если он чересчур долго пялился на уставшую, с темными кругами под глазами, но красивую женщину на подиуме. Тотчас же почтенный горожанин устремлял взгляд на саркофаг с высохшим телом старца, еще недавно державшего в своих руках мысли, чувства и жизни ромуланцев.
Яндра играла, преодолевая усталость, не обращая внимания на шум в голове и онемевшие пальцы. Иногда она умудрялась подремать, и тогда видела картины из далекого детства: маленький чудо-ребенок сидит на залитой солнцем зеленой лужайке и играет на плекте перед мэтрами. "Радуйтесь, говорят седовласые старцы ее родителям. – В вашей семье есть кому исполнить воинский долг. Поэтому ничто не помешает вашей девочке достичь высот в музыке."
Приходя в себя после таких грез, Яндра начинала плакать. Некоторые замечали, как из светло-зеленых глаз женщины на струны плекта или батайна падали прозрачные капли.
– Как трогательно! Посмотрите, как она рыдает по нашему вождю!
"По нашему вождю... – с ненавистью шептала Яндра. – Неужели по этому зверю кто-то может плакать?"
Едва получив экстренное сообщение из нескольких давно проверенных источников, Командование Звездным Флотом усилило патрулирование вдоль Нейтральной Зоны, справедливо опасаясь провокаций и агрессии со стороны ромуланцев. Но неожиданно пришло официальное межправительственное сообщение, выдержанное, на удивление, в дружелюбном тоне.
Глава 2
Звездное время 8475.3
Первая внешнеполитическаяреакция постпреторианской верхушки оказалась довольно неожиданной. Федерации официально передали письмо с предложением мира и дружбы. В письме содержится просьба о встрече полномочных представителей на какой-нибудь необитаемой планете в глубине Нейтральной Зоны. Эксперты расценивают это предложение скорее как пробный шаг, нежили искреннее стремление к настоящей мирной конференции. Но есть надежда, что таким образом можно начать постоянные переговоры, как с клингонами.
Лично же я сомневаюсь в искренности ромулянцев, особенно, после недавнего их ответа на предупреждение Федерации, что курс Зонда проходит очень близко от довольно важных центров Ромулянской Империи. Почему-то румулянцы стали отрицать существование этого аппарата и заявили, что всякое наблюдение и преследование внутри космического пространства Империи будет расцениваться как нарушение ее суверенитета.
Между тем, адмирал Картройт выбрал "Энтерпрайз" в качестве официального средства передвижения участников переговоров. Мы доставим делегацию Федерации на место встречи, символизируя собой добрую волю.
Однако, если жизнь меня чему-нибудь и научила, то только не оптимизму там, где ему нет места. Используя Зонд, ромулянцы, вполне возможно, будут водить нас за нос в какой-то своей нечистоплотной игре. Тогда посмотрим, прав ли мистер Скотт, уверяя, что "Энтерпрайз" нужен Командованию не больше, чем паром.
На пресс-конференцию адмирал Картрайт пригласил весь старший офицерский состав "Энтерпрайза". Однако за столом переговоров напротив Картрайта и президента Объединенной Федерации Планет оказались лишь Кирк, Спок и Маккой. Зулу и Чехов задержались на корме, где проверяли вспомогательные двигатели. Ухура появилась на короткое время, о чем-то поговорила с адмиралом и исчезла, а Скотт, несмотря на свое обещание старику быть к его услугам в любое время, сослался ига неполадки в системе охлаждения корабля и тоже вскоре отбыл из пресс-центра.
– Доброе утро, джентльмены, – поздоровался президент и начал свою речь:
– Цель нашей встречи – обозначить круг ваших обязанностей во время предстоящих переговоров с ромуланцами, – оглядев присутствующих и не встретив ни одобрения, ни возражений, президент продолжил. – Перед тем, как пойти дальше, я хочу спросить вас, известен ли вам термин "перестройка".
– По-моему, это русское слово, появившееся в конце двадцатого века и обозначавшее реконструкцию, переделку чего-либо, – оживился Спок. Кажется, тогда же в России возникло понятие "гласность"...
– Которое означает открытость и публичность, – вздохнул Маккой, – и даже либерализацию в идеологии.
– Спасибо, джентльмены. Я вижу, вы неплохо помните историю, похвалил президент. – Именно эти процессы, вероятно, происходят сейчас в Ромуланской Империи после смерти Претора. По нашим сведениям, все их общество, от верхушки власти до уличной черни, объято эйфорией перемен.
Первым делом, ромуланцы открыли тюрьмы и выпустили на свободу всех политических заключенных, или, по крайней мере, тех, кого считают политическими заключенными. Далее. Временное правительство разрешило свободную торговлю со всеми планетами, не входящими в Федерацию, и отменило так называемый "запретный список". Философы и ученые, художники и писатели, которым раньше запрещали под страхом смерти публично выражать свои мысли и чувства, отныне получили свободу слова.
– Дайян! – радостно закричала Яндра, не думая о том, что, возможно, Тиам сейчас подсматривает за ней через потайной видеомонитор.
Ей и Дайяну не разрешали встречаться целых пять лет! Пусть Тиам скрежещет зубами от злости, но она ни за что не станет скрывать своих чувств к брату! Откинув одеяло, под которым она чахла несколько последних дней, Яндра вскочила с кровати и бросилась в открытые объятия.
– Привет, младшая сестренка!
Дайян назвал Яндру так, как называл в далеком детстве. На самом деле она была на шесть минут старше – факт, как ни странно, весьма важный в отношениях между близнецами.
Бурная сцена радости продолжалась так долго, что у Яндры успели высохнуть слезы. Усевшись на кровать и взявшись за руки, брат и сестра с нежностью смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова.
– Ты выглядишь измученной, – наконец сказал Дайян.
– Я так рада видеть тебя, – щемящим душу голосом произнесла Яндра.
Ее глаза вновь стали влажными. Не отрывая взгляда от Дайяна, она достала носовой платок и приложила к лицу.