Свою работу Теодор Чепль заканчивал описанием методов истязаний, которые применялись во времена процессов над ведьмами. При этом отдельное внимание уделялось тому, что «недочеловеческие демоны» (то есть преследователи ведьм) особую изощренность применяли к детородным органам. В интерпретации Теодора Чепля подобные пытки были одной из составной частей «темной сексуальной магии», которую якобы практиковали евреи. В данном случае трактовка средневековых событий как осквернение «арийских расовых родительниц» полностью соответствовала выводам, к которым в своих доктринах пришел Ланц фон Либенфельс. Преследование ведьм для членов «Ордена новых тамплиеров» становилось чем-то вроде одного из театров боевых действий в расовой войне между «арийскими богочеловеками» и «еврейскими недолюдьми». Залогом победы в этой войне должна была стать «истинная религиозность». «В духовном плане некогда уничтоженные женщины со “знаниями Первой Матери” должны помочь в борьбе против воплотившихся демонов, которые сегодня в политике и финансах господствуют над арийцами». Чтобы избежать повторной угрозы, братья «Ордена новых тамплиеров» призывали различать «арийскую белую магию» и «черную сексуальную магию», что должно было «удержать наших женщин от попадания в лапы половых преступников».
Как видим, в ариософии, равно как и в фёлькише эзотерике, во многом традиционные антиклерикальные, романтические представления о ведьмах были скрещены с мистическими и оккультными идеями, а затем адаптированы для распространения в качестве одной из разновидностей расовой идеи. Почти во всех случаях попытки представителей фёлькише движения показать «настоящий» образ ведьмы шли от романтических представлений XIX века к прославлению идей расовой селекции, которые становились весьма популярными как в Европе, так и других странах в начале XX века.
Глава 3. Нордические теоретики и нордический феминизм
Авторы приведенных выше трактовок сути ведовства в стиле фёлькише принципиально придерживались романтической версии образа ведьмы, а потому их выводы совпадали в части того, что претендовали на обоснование германской религиозности. Надо отметить, что подобного рода религиозно-идеологические конструкции находили понимание отнюдь не у всех представителей фёлькише движения. Более того, подобный подход был отнюдь не единственной возможностью использования ведовской тематики среди фёлькише. Против ариософской эзотерики и сексуально-магических спекуляций выступали не только представители фёлькише движения, которые продолжали придерживаться христианства, но также сторонники «новых» немецких культов, которые намеревались очистить германскую религиозность от всевозможных проявлений оккультизма, суеверий, а потому они никак не могли смириться с предложенным образом ведьмы. Многие из этих авторов, несмотря на однозначную религиозную ориентированность, тем не менее придерживались достаточно рационалистичных интерпретаций. В данном случае изучение ведовства было связано с так называемой «нордической идеей», у которой было множество сторонников в фёлькише движении. Основная мысль этого направления в фёлькише движении сводилась к тому, что провозглашалась «высшая ценность» «нордической расы», представителями которой являлись отнюдь не все немцы и германцы. При этом предполагаемое превосходство «нордической расы» обнаруживалось не только в биологических и антропологических критериях, но даже в культуре. В рамках данной теории северные народы объявлялись «создателями истинной культуры». Если говорить об антропологическом направлении «нордической мысли», то его ярчайшими представителями являлись Ганс Гюнтер (1891–1968), ставший при национал-социалистах одним из ведущих специалистов по расоведению, а также Людвиг Фердинанд Клаус (1892–1974). Однако в рамках данной книги нас должны в первую очередь интересовать представители «духовного направления», к которым можно отнести Германа Вирта (1885–1981) и Бернхарда Куммера (1897–1962).