Ирина Васильевна Турчина
Зонтик
Зонтик — глава 1
Я открыла глаза и не сразу поняла, что это такое надо мной? И в следующую минуту внутри меня, где-то в области желудка засветилось и загорелось яркое солнышко радости — сегодня мой день рождения, мне семь лет! А это, надо мной — желтое в голубых цветочках — мой Зонтик — подарок ко дню рождения! Затаив дыхание и, стараясь не двигаться, я еще какое-то время полежала под ним, наслаждаясь, рассматривая коричневую деревянную ручку, мелкую оборочку по краю, блестящие металлические штучки и крючечки, вдыхая его новый, еще незнакомый запах. Зонтик был не для простого утилитарного применения во время дождя, он был даже не родственник тем мокрым, невкусно пахнущим предметам, которые сушат на полу и на шкафах, ставят в угол, или забрасывают на вешалку, чтобы забыть там до следующего ненастья. Те зонтики были для скучного, серого и будничного времени. Мой же был для ЛЕТА, СОЛНЦА и ПРИКЛЮЧЕНИЙ! Я страстно хотела иметь такой Зонтик, но, поскольку эта вещь никакого практического применения не имела, покупка моего Зонтика каждый раз отодвигалась все дальше и дальше, чем-то более в хозяйстве нужным. Так мы и жили отдельно — Зонтик где-то своей прекрасной жизнью, а я здесь своей, не скажу, чтобы скучной, но беззонтичной жизнью.
Теперь все изменилось! Я и Зонтик начинаем новую жизнь. Зонтик нужно было срочно всем показать во дворе, нельзя было скрывать эту красоту от народа!
Двор наш был похож на все старые городские дворы сразу — множеством деревьев, столами для домино, бабульками у подъездов, чахлой клумбой посередине, огороженной поставленными друг на друга под углом кирпичами, ну и, конечно же, кучей детей, которые в ту незабвенную, безопасную пору проводили там все свободное время — с утра до поздней ночи, вырываемые время от времени из общей игры поодиночке криками мам и бабушек: «А ну сейчас же домой, сколько тебя можно ждать, обед (ужин) стынет! Смотри — спущусь, хуже будет!»
Дружили все в соответствии с возрастом, в пределах двух, трех лет. В моей ближайшей компании народу было человек семь — я была самая младшая. Зато сегодня у меня прибавилось сразу два козыря — мне уже семь, значит мне столько же сколько Светке из третьего подъезда, а еще у меня есть ЗОНТИК!
Забыла сказать, что жили мы тогда в тихом, солнечном городе Каспийске — на самом берегу моря. А значит, с Зонтиком можно будет ходить (а вернее удирать, пока взрослые не спохватились) на пляж, который был всего лишь через дорогу и четыре дома. Можно гулять по улице, можно ходить на шумный, веселый базар… да мало ли чего еще можно! Дальше я не додумала, но была абсолютно уверена, что приключения меня сами найдут — был бы Зонтик! Что впрочем и произошло. Пока же, у меня перед глазами была запомнившаяся картинка из какой-то не совсем детской книжки, о чьих-то путешествиях по Африке, где путешественники расположились на привал под большим зонтом. Ну не от дождя же они скрывались! Зонтик был совершенно необходимым атрибутом взрослой жизни с приключениями.
День был будничный, родители уже ушли на работу, впереди у нас с Зонтиком был прекрасный день. Незадолго до этого я «отвоевала» право не ходить в детский сад потому что:
— я уже не маленькая;
— я прекрасно могу сама себе разогреть обед;
— я все равно оттуда убегаю после обеда, потому что спать не буду НИКОГДА;
— вам же уже надоело выслушивать на меня жалобы и мои оправдания;
— и вообще — я уже не маленькая!
Значит, до сентября — я совершенно свободна!
Во дворе было совсем пусто. Только бабульки с младенцами в колясках обсуждали кого-то дружно у нашей парадной. Мимо них я проскочила быстренько, совсем не хотелось объяснять, почему это я не в детском саду и чем это у меня набиты карманы. Ясно же чем — вчерашняя котлета — это Рыжухе и ее щенятам, две рыбьих головы соседка дала — это кошкам, их правда три, но уж поделю как-нибудь. А еще четыре черносливины — мама дала в медицинских целях, пришлось историю сочинить, но я же не виновата, что денег на чернослив у меня нет, а новая собака из соседнего двора очень его любит! Она всегда его ждет, никто не верит, что собаки могут любить чернослив, но я точно знаю, потому что первым делом она нюхает мой карман и, если чувствует его запах, вылезает из-под ящиков на задворках магазина, целует меня в щеку и короткий хвостик ее мельтешит прямо. Еще никому, кроме меня, не удалось выманить ее из-под ящиков. Да и ко мне она выходит только тогда, когда я одна. Кто-то здорово ее испугал, или, может быть, даже избил — не верит она больше людям!
Имя новой собаке я еще не придумала, совсем немного про нее знаю, разговариваем-то мы с ней подолгу, но все больше я говорю — про себя и про все мои дела рассказываю. Она ничего, слушает, интересуется похоже.
Сегодня у нас с ней целый праздник получился — чернослив она съела, потом и котлету, и рыбьи головы — проглотила прямо-таки. Ну ничего, Рыжухе и кошкам я еще чего-нибудь раздобуду, их все во дворе подкармливают. Да они и не стесняются о себе напомнить, еды попросить. А эту бедолагу только я теперь и кормлю, похоже. Собачка, показалось мне, как-будто круглее стала, и шерсть не торчит больше в разные стороны.
— Как же тебя зовут? Жучка? Нет, конечно не Жучка, она же не черная, она у нас очень даже симпатичная — ушки какие длинненькие, кудрявые прямо, пятнышки на ней серые, черные, несколько рыженьких.
— А давай я тебя Динкой звать буду? Нравиться?
Зонтик я ей свой новый показала, она испугалась, когда я его открыла, но потом ничего, подошла опять, понюхала даже одобрительно, но погулять со мной под ним не захотела, вернулась под ящики.
Ну вот, Зонтик же у меня новый, а как назло, никого во дворе, показать некому! Жди теперь, когда все из школы вернутся, скууууууууучно!
Побродила я под Зонтиком по двору, посмотрела на малышню в песочнице, даже с бабулькой одной поговорила. Она ничего, хорошая бабулька, мы с ней вместе кошек кормим иногда, а вот собак она не любит. Мне же, наоборот, больше собаки нравятся. Кошки — они хитрые, они своего всегда добиваются, могут приласкаться, поиграть, но все равно они сами по себе, не друзья, а так — знакомые. Эх, если бы, была бы у нас не комната в коммунальной квартире… привела бы я домой Динку… папка бы точно согласился сразу же, я знаю! А мама — она хоть и строже папы, да это у нее только из-за жуткой любви к чистоте и порядку, мы все дружно от этого страдаем, но уже не боремся — что уж тут поделаешь, у всех свои недостатки. У меня их воооон сколько, даже перечислять не хочется. Мама часто мне говорит, что очень бы хотела, чтобы у меня, когда я буду взрослая, родилась дочка и чтобы она была бы такая же, как я — вот тогда я узнаю, как ей со мной не просто. Это мне, честно говоря, не нравится, потому что я, наверное, все-таки не хотела бы такую же дочку… ну просто иногда все само собой происходит, как бы и не от меня обстоятельства зависят, а в итоге — целая история! Но Динку бы мама не выгнала, пошумела бы немножко, взяла бы с меня обещание пол ежедневно мыть в прихожей и еще там что-нибудь… Да что угодно — пол так пол! Зато была бы у меня своя собака! Я однажды слышала, как мама на кухне папе рассказывала и смеялась, что бабульки во дворе меня «кошачьей и собачьей матерью» прозвали. А, пусть, мне и совсем даже не обидно, наоборот, приятно даже.
Девчонки у ворот появились, урррра!
Ворота у нашего двора очень даже особенные — металлические, со всякими загогулинками и половинки их скрипят неодинаково. А еще, мы опытным путем выяснили, что звук зависит от веса того, кто на них разъезжает. Тяжелый Вовка вместе с воротами басом поет. А у Зойки на воротах тоненький голосок получается, тощенький, как ее мышиная косичка. В моем исполнении средний голос получается. Прямо целый оркестр можно составить. Только нам никогда порепетировать как следует не дают, обязательно кто-нибудь прогонит. Я уже им и концерт обещала, и помощь всяческую во дворе — не помогает! Дворник так просто норовит из шланга нас облить. Потом Зойка сказала, что ее мама не велела ей больше со мной водиться. Подумаешь, очень надо! Мы ее к себе и взяли-то только потому, что она у нас во дворе в наилегчайшем весе. А так от нее только неприятности одни, да рев без конца.