21
— Милый, познакомься: это тот самый мюнхенский Рихард, о котором я тебе говорила!
— Весьма рад. Подполковник Эйген Отт.
— Рихард Зорге. Как вам, наверное, уже сообщила ваша очаровательная струга, я журналист, так что держите со мной ухо востро!..
Так они познакомились осенью 1933 года, когда подполковник вернулся в Токио с артиллерийских маневров. Познакомила их Тереза.
Теперь, спустя несколько недель после первой случайной встречи с ней около посольства, Рихард с большим интересом отнесся к ее мужу, хотя, конечно, не показал и виду. Он уже знал, предусмотрительно запросив об этом Центр, что Эйген Отт, неприметно державшийся офицер, на самом деле крупный германский разведчик, сотрудник небезызвестного Николаи, шефа немецкой разведки в период первой мировой войны, теперь, после захвата власти нацистами, возглавлявшего один из центров шпионажа — «Институт истории новой Германии». Хотя Отт приехал в Японию как военный стажер и интересуется лишь испытаниями гаубиц, истинная цель, поставленная перед ним, — это наладить сотрудничество между гитлеровской и японской разведками. Кроме того, он должен изучить политическое положение в Японии и представить он Берлин обстоятельный доклад.
И Рихард Зорге с тех первых дней сделал ставку на этого внешне скромного, но столь обещающего в будущем подполковника
Нет, он, конечно же, не навязывался ему в друзья. Они просто «случайно» встречались то в посольстве, то в клубе, то у «Рейнгольда» — в баре немца, славившегося своими сосисками по–баварски, мюнхенским пивом и прогитлеровскими взглядами. Конечно же, Рихард ни единым намеком не показывал, что знает об истинных целях визита подполковника в Токио. Он не слушал, а сам говорил. Говорил, во всем блеске демонстрируя перед хватким разведчиком свое глубокое знание и политической обстановки в Японии и нацистской фразеологии.
И Отт, как рыба на наживку, клюнул: он решил, что общительный и столь много знающий журналист может быть ему полезен. Сначала он хитро выспрашивал отдельные сведения, а однажды прямо попросил:
— Помогите, Рихард, составить мне одну бумагу в Берлин.
— Охотно. Однако…
— Да, да, особо секретные бумаги я, конечно, вам не покажу. Но общие разделы, будь они прокляты!
Зорге сочувственно кивнул:
— Понимаю, как противно кадровому офицеру заниматься бумагомаранием!
Он сочными мазками нарисовал картину политического положения в Японии, дав событиям такую интерпретацию, которая должна была особенно понравиться в Берлине. Он щедро приправил доклад нацистским лексиконом, так ласкавшим слух заправил рейха
Отт был в восторге. Он стал с Рихардом откровеннее. Даже как–то обмолвился в разговоре, что познакомился с генералом Доихара. А уж Зорге–то знал, кто такой этот Доихара! Но и бровью не повел: каждому овощу свое время
Весной 1934 года подполковник уезжал в Германию. При прощании Тереза даже всплакнула:
— Увидимся ли еще когда–нибудь? Не забывай, милый Рихард!
А Зорге думал: «Точен ли был мой расчет? Оправдается ли мой план?..»
22
Летом 1934 года Эйген Отт вернулся в Токио — уже в чине полковника и в ранге военного атташе посольства.
— Работа произвела наверху впечатление, — доверительно сказал он Рихарду при первой же встрече.
— И впредь буду рад помочь, чем могу, — ответил Зорге.
А сам сделал вывод: значит, расчет был правильным. Но он смотрел и дальше. Он предполагал, что при Гитлере кадровые военные будут приобретать в дипломатическом аппарате все больший вес. Значит, будет расти и их осведомленность. Значит, надо и в дальнейшем помогать Отту в его продвижении по служебной лестнице.
Доверие и расположение полковника к корреспонденту «Франкфуртер цайтунг» неуклонно росло. Через некоторое время Рихард уже передавал в Центр:
«Когда Отт получает интересный материал или сам собирается что–нибудь написать, он приглашает меня, знакомит с материалами. Менее важные материалы он передает мне на дом для ознакомления. Более важные, секретные материалы я читаю у него в кабинете».
А как–то Отт позвал Рихарда в свой кабинет, запер дверь на ключ и показал на стол, заваленный бумагами и таблицами:
— Не успеваю, столько работы! Помоги.
Рихард глазам своим не поверил: перед ним на столе лежали таблицы сверхсекретного германского кода!
— Что это за чертовщина? — прикинулся он, небрежно разглядывая таблицы.
— Сейчас я тебя научу. Будешь помогать мне составлять и шифровать телеграммы, — сказал полковник.