— Не надо, не порти, я из неё чепрак сделаю.
Несмотря на трагизм сцены, Фрол облегчённо рассмеялся:
— Ну ты и чертяка, племянничек!
Зверь затихал, дёргая толстыми лапами и оскалив клыкастую пасть. Иван сполз осторожно с коня и, прикрывая рану ладонью, подошёл к зверю.
— Дядя, это же рысь! Но смотри, какая здоровенная!
Фрол, держа за повод дрожащего вороного, подошёл ближе:
— Да, Ваня, если бы ты не удержал повод, он бы тебя понёс, худо бы дело кончилось! Ты посмотри, как он коняке спину разодрал!
Иван поднял с травы нож и засунул его за голенище. Перевязав раны крест-накрест под мышками, предварительно смазав их какой-то пахучей мазью из седельной сумки, тронулись в обратный путь. Рысь Фрол взвалил на спину своей спокойной, как сам, рыжей кобылы, привязав её к седлу, лошадь только фыркнула. И тронулись в обратный путь. Дорога вниз заняла намного меньше времени, и в посёлок они успели вернуться засветло.
Глава третья
Пока есаул, выйдя во двор, натужно соображал, где же он его видел, ноги сами привели на хоздвор. Под большим навесом стояли параллельно два длинных стола. На одном молодые девки рубили капусту для засолки в большие кадки. На другом — перебирали груды сваленных грибов и ягод. Среди женских платков кое-где были видны и казачьи папахи. Чтобы не смущать своим внезапным появлением, Евгений Иванович обошёл работающих стороной. Начальник хоздвора под большим орехом распекал стоящую напротив худенькую девушку. Увидев есаула, он встал и что-то сказал, взмахнув рукою. Девушка повернулась и пробежала мимо Евгения Ивановича, зыркнув глазами.
— Добрый день! Я Зорич Евгений Иванович, а вы, насколько понимаю, Аркадий Алексеевич, начальник хозяйства?
— Да, да, вы правы! — и двумя руками доверительно придержал руку Евгения Ивановича. — Очень рад, очень рад! Чем обязан?
Аркадий Алексеевич смотрел сквозь очки добрыми близорукими глазами.
— Видите ли, Аркадий Алексеевич, я здесь человек новый, а цель моего прибытия сюда обязывает меня быть в курсе всего, что меня окружает…
— Да, да, дорогой Евгений Иванович, — перебил начхоз. — Я понимаю, понимаю, но что я могу? Моё хозяйство… — и он развёл руками.
— Вот-вот, Аркадий Алексеевич, это меня и беспокоит. Со мною прибыло сюда более ста человек. Я хотел бы быть уверенным, что такое количество едаков не окажется непосильной нагрузкой на продовольственную базу рудника.
— Ах, это? Это совершенно пустое, можете быть совершенно, абсолютно спокойны на этот счёт. — Начхоз взял есаула под руку. — Пойдёмте в дом. За чаем я вас совершенно успокою!
Евгений Иванович не мог скрыть довольной улыбки, его позабавила такая безмятежная уверенность Аркадия Алексеевича. Небольшой дом был полон уюта и дышал пирогами. Радушная хозяйка, сложив руки на животе, с улыбкой на круглом лице соблазняла податливого Евгения Ивановича то тарелочкой наваристого борща, то румяными котлетками. Давно он не чувствовал себя таким раскованным в чужом доме. Обед завершился чаем с вареньем и пирожками с луком и яйцом, со смородиной и ещё бог знает чем. Расслабленный бутылочкой наливки, потерявший свой обычный строгий вид, Евгений Иванович растрогал хозяйку, заявив, что так мило и хорошо ему было только в детстве у бабушки. Он бы наговорил ещё много хорошего, но хозяин дома увлёк его в соседнюю комнату.
— А теперь, уважаемый Евгений Иванович, я расскажу Вам о состоянии дел в доверенном мне хозяйстве, — и поднял указательный палец к потолку, — но продолжать не стал, а крикнул: — Ксюшенька, принеси нам чего-нибудь!
Важный разговор продолжался довольно долго. Свой пространный доклад с выкладками и комментариями Аркадий Алексеевич закончил, привалившись щекой к плечу и тихонько посвистывая носом. Есаул, как представитель куда как более ответственного ведомства, не прогнулся, проявив лишь минутную слабость — распахнув бешмет и ослабив на дырочку поясной ремень. Но тут же встряхнулся, набычился, опустил голову вниз и сидел так молча, как статуя. Хозяйка долго ждала, подсматривая в щёлочку портьер, не дождалась и позвала на помощь двух девиц переместить мужчин и уложить в постель в спальной комнате.
Повязка, грудь, живот, верх шаровар — всё было в крови. Иван сидел в седле, низко согнувшись. Временами его голова начинала мотаться безвольно из стороны в сторону. Похоже, он временами терял сознание. Фрол, придерживая рукой туловище племянника, с тоской поглядывал вперёд: «Скорее бы». Наконец, за очередным поворотом тропы, среди верхушек елей, показались крыши домов. Кони, почувствовав близость жилья, прибавили шагу. Впереди на каком-то пеньке сидел человек. Похоже, их ждали. Фрол пригляделся — девушка. Увидев всадников, она вскочила, кинулась вперёд, остановилась, прижав руку ко рту. Резко развернулась и кинулась бежать, только ноги замелькали. «Ай да Ванюшка!» — заулыбался Фрол. Первыми успели казаки. Бережно сняли Ивана с коня, осторожно уложили на носилки, зашагали к медпункту, там собралась группа людей. Среди них Анна и Евгений Иванович. Фрол взял лошадь под уздцы и побрёл к ним, разминая затёкшие ноги. Предупреждая вопросы, снял со зверя рубаху Ивана, развязал узлы. Хищник тяжело шлёпнулся о землю.