— Нет, мы только приехали с детским домом, — охотно сказала Зорька и спохватилась. Проболталась! Теперь шофёр догадается про всё и отвезёт назад, в детский дом.
Но шофёр не догадался. Открыл дверцу маленького ящичка возле руля и достал кусок лепёшки.
— На, поешь…
У Зорьки даже в груди стало горячо. Она вытерла руки о подол платья, отломила половину, остальное протянула шофёру.
— Ешь всё… У меня, понимаешь, в горле сохнет. Кваску бы сейчас холодненького. — Он перехватил баранку повыше. Машина затряслась, вильнула в сторону, объезжая рытвину. — Эх-ма, было бы времени тьма лёг бы да выспался…
Шофёр вздохнул, поскучнел. Дорога пошла ровная, укатанная, и он то и дело клевал носом.
— А вы ложитесь и спите, — сказала Зорька.
— Нельзя, сестрёнка… война.
Шофёр снял кепку. Через всю верхнюю часть его лба шёл красный рубчатый шрам. Зорька поперхнулась куском лепёшки. Шофёр скосил воспалённые глаза на Зорьку и нахлобучил кепку до самых бровей.
— Это… это на войне? — почему-то шёпотом спросила Зорька.
— На войне. Пограничником я был. Слыхала про таких?
— Ага. Я одну книжку читала. Только название забыла. Пограничники у столба стоят с винтовкой.
— Вот именно, с винтовкой! — сказал шофёр и, словно желая переменить разговор, спросил:
— А какие у тебя дела на станции?
— Никаких… — Зорька растерялась и поглядела на шофёра со страхом. Вот возьмёт и отвезёт её назад.
— А зачем едешь? — удивился шофёр.
— Одного знакомого повидать, — неожиданно сказала Зорька и сама удивилась своей находчивости. Удивилась и обрадовалась. Начальник хороший, он обязательно поможет ей отыскать Васю. — Там есть такой начальник, станции начальник, — заторопилась она, бессознательно копируя речь парня в красной железнодорожной фуражке.
Шофёр засмеялся и резко затормозил возле приземистого деревянного барака, по виду напоминающего то ли сарай, то ли склад.
— Приехали. Дальше мне хода нет. Тебе куда?
— А вам?
— Мне в другую сторону. На выгрузку. Ну, бывай. Вокзал чуть подальше. Если управишься по-быстрому, приходи сюда. Я скоро назад поеду.
Железнодорожные пути были тесно заставлены товарными поездами и эшелонами с эвакуированными. Возле вагонов крутилось много разного народа. Уверенными шагами проходили военные. Толклись женщины, шныряли ребятишки. Здесь вовсю шла торговля. Эвакуированные меняли на еду костюмы, платья, обувь…
Зорька остановилась растерянная и ошеломлённая криками, слезами, запахом еды. Возле неё, зажав ногами ведро, наполненное варёной картошкой, торговалась с парнем старуха казашка.
Они дёргали из рук друг друга мужскую рубаху и деловито переругивались.
Парень был весёлый, рыжеватый, чем-то похожий на Васю. Вспомнив о Васе, Зорька затосковала. Что же теперь делать? Куда идти? Может, и правда к начальнику? А если он рассердится и отвезёт её в детский дом?
Зорька выбралась из толпы.
Невдалеке разгружался санитарный. Там сновали люди в белых халатах. Возле крытых машин с красными крестами прямо на земле стояли рядами носилки.
Зорька обрадовалась. Уж здесь-то она наверняка узнает про госпиталь. Она заглянула в последний вагон.
— Ты что здесь потеряла? — цыкнул на неё пожилой санитар в жёлтом халате поверх телогрейки. — Ну, брысь! Не путайся под ногами.
Зорька скатилась по ступенькам на землю, и тотчас же из вагона вынесли носилки. На носилках лежал человек с закрытыми глазами.
Зорька испуганно попятилась и чуть не наткнулась на длинного, как жердь, военного. Рядом с ним, нервно теребя поясок халата, торопливо шла молодая женщина.
— Поймите, товарищ начальник, — чуть не плача, говорила она, — госпиталь не резиновый: октябрь на исходе, мы не можем держать раненых в неотапливаемых помещениях…
Зорька остановилась как вкопанная. Госпиталь? Здесь? Она подбежала к санитару в жёлтом халате и дёрнула его за рукав:
— Дяденька, а где госпиталь?
— В посёлке, где ж ему быть? — сказал санитар.
Глава 20. Где же Вася?
Госпиталь помещался в бывших казармах казачьего полка. Двухэтажное каменное здание окружали со всех сторон частые деревья. Ветер срывал сухие листья и бросал на каменные дорожки, мощённые разноцветной брусчаткой. По саду бродили люди в белых штанах и мышиного цвета халатах. Несколько человек, прислонив к спинкам скамеек костыли, стучали костяшками домино.
В вестибюле девушка-санитарка мыла полы. Тёрла доски железным скребком, щедро поливала горячей водой из жестяного чайника. Девушка морщила лицо, отворачивалась от жаркого пара. Под ногами у неё растекались чёрные лужи, хлюпала грязь.