— Быстро на космодром! — прервал Гронберг участливый монолог таксиста.
— Как скажете, — обиженно проворчал тот, и всю оставшуюся дорогу бурчал себе под нос, про людей не понимающих, какое счастье на них свалилось.
По-быстрому завершив формальности, необходимые при отлете с планеты, Глемас забрался в кресло пилота.
Лишь, выйдя на орбиту и задав новый курс, он немного успокоился.
Мысль, что надо взять на борт землянина, возникла как бы сама собой. Сначала Глемас прогнал её, как нечто фантастическое, но она упорно возвращалась, и с каждым разом, он находил её все более здравой.
Во-первых — имплантант. Гронберг уверился, что все дело именно в нем. Проверяя память коммуникатора, захваченного из офиса на Зорне, он узнал, что у детей до 18 лет — время получения первого наночипа — никакого божественного озарения не происходило. С самого начала, Глемас не верил в мистическое происхождение проблемы. Просто какой-то гений на этой планете, нашел способ взламывать чип. Так вот, у землян, по определению, никаких имплантантов быть не могло.
Во-вторых — приспособляемость к любой среде. Про это написаны целые монографии.
В-третьих — умение воевать. Тоже наслышаны. Пират Кокер и другие личности. Если забрать готового военного и немного поднатаскать на нашу технику. Получится не хуже армейского спецназа.
В-четвертых — самое главное: самому Глемасу работать на планете нельзя, как и другим агентам министерства. Имплантант — метка цивилизации.
В-пятых — Земля совсем рядом. По космическим масштабам.
Гронберг знал, что в случае удачи никто и не вспомнит про запрет на контакты с Землей. А в случае неудачи — всем в обитаемых мирах станет глубоко наплевать вообще на все запреты.
Единственный вопрос — сколько брать человек. После долгих раздумий, он решил, что одного будет достаточно. Ведь операция будет разведывательной. До прибытия военных Империи надо определиться, уничтожать планету полностью, или все-таки есть другое решение. Как это будет выглядеть в моральном плане, Глемас решил обдумать позже.
Жизнь полна необычных связей: между прошлым и будущим, между здесь и там, между действием и его последствиями. Они не заметны. Но именно эти связи делают жизнь такой непредсказуемой и интересной. Так события, произошедшие за тысячи парсеков от Земли, и возможно, ведущие к гибели цивилизованные миры, спасли жизнь солдату Советской Армии Сергею Кротову.
Включив систему маскировки, и спрятавшись за помехами от слабеньких радиоэлектронных средств обнаружения землян, Глемас нырнул к одному из районов боевых действий. Таких районов на поверхности планеты было множество. Этот выглядел более масштабно, следовательно, и выбор больше. «Действительно, войны у них не кончаются никогда» — вспомнил он справку по истории планеты.
Выбор он решил сделать по нескольким параметрам: желательно одинокий военный, хорошо обученный, и чтобы ему грозила смерть. Так будет легче скрыть след изъятия человека. Зависнув на геостационарной орбите над обширной горной страной, Глемас задал параметры поиска бортовому мозгу, а сам решил истратить время ожидания чисто по-армейски — вздремнуть, пока есть возможность. Но поспать подольше, как он рассчитывал, не удалось. Чуть больше часа спустя, приятный женский голос разбудил его. Раз голос женский, да еще и приятный — значит ничего срочного. Если бы компьютер орал голосом пехотного капрала из учебки, тогда гораздо хуже — боевая тревога. Но раз будит, значит, требуется вмешательство человека. Присев на койке, Гронберг спросил:
— Что там у тебя?
— Найден объект, близкий к заданным параметрам.
— Быстро ты — пробурчал гронец и скомандовал: — Показать голограмму!
Прямо на полу возникла картина боя, идущего в горах. Один землянин, судя по форме — кадровый военный, отстреливался от группы окруживших его бородатых людей в явно не форменной одежде.
— Отмотай голограмму назад.
— Ого! Везучий! — Глемас не смог сдержать возгласа удивления, увидев как вылетевшее из взорвавшегося летательного аппарата тело, вдруг ожило, а потом и начало воевать. Если так везет, значит, долго не убьют. В среде разведчиков, как и в любой другой группе, связанной с постоянной угрозой смерти, к везению относились серьезно.
— Насколько повреждено тело? Данные, быстро!
Смотря на цифры, висевшие в воздухе, Гронберг не верил своим глазам.
— Он что железный, что ли? Легкие ушибы…