65-69. [Камбиз умирает от гангрены. Перед смертью он заклинает Ахеменидов отобрать власть у мидийцев — магов, но персы не верят, что новый царь выдаёт себя за Смердиса ложно. Обман раскрывает знатный перс Отан.]
70. Отан же пригласил к себе Аспафина и Гобрия, знатных персов, самых преданных друзей, и поведал им всё. А те сами уже подозревали, что это так, но теперь, после сообщения Отана, всецело убедились. И они решили, что каждый из них привлечёт к их союзу еще одного перса, которому особенно доверяет <...> Когда их стало шестеро, то прибыл в Сузы[68] из Персии Дарий, сын Гистаспа (ведь отец его был правителем Персии). Так вот, по прибытии Дария шестеро персов решили принять в сообщники и его.
71-75. [Заговорщики совещаются. Тем временем Прексасп, поднявшись на городскую башню, во всеуслышание разоблачает самозванца, после чего совершает самоубийство, бросившись с башни.]
76. А семь персов между тем решили немедленно напасть на магов. Помолившись богам, они выступили [ко дворцу], ещё ничего не ведая об участи Прексаспа. Свернув с дороги, они стали ещё раз держать совет. Отан и его сторонники настоятельно советовали отложить дело, пока не утихнет народное волнение. Дарий со своими приверженцами были за немедленное выполнение замысла и против всякой отсрочки. Когда они ещё спорили, появилось семь пар ястребов, которые, преследуя две пары коршунов, рвали и терзали их. Увидев это знамение, все семеро приняли совет Дария и направились во дворец, ободрённые явлением вещих птиц.
77. [Заговорщики прорываются во дворец, убив охрану.]
78. А в это время оба мага как раз находились во дворце и совещались о поступке Прексаспа. Так вот, услышав шум и крики [38] евнухов, они бросились назад и, как только поняли, что происходит, взялись за оружие. Один из них второпях схватил лук, а другой — копьё, и началась рукопашная схватка. Тот, у кого был лук, не мог пустить его в ход, так как заговорщики были уже слишком близко и теснили их. <...>
79. Умертвив магов, заговорщики отрубили у них головы. Раненых же [товарищей] они оставили на месте, так как те были слишком слабы, а также для охраны дворца. Остальные же пятеро, захватив с собой головы магов, с криком и шумом выскочили из дворца. Затем они созвали прочих персов, объяснили им, что произошло, показывая отрубленные головы, и стали убивать всех магов, попадавшихся на пути. Когда же персы узнали о подвиге семерых и об обмане магов, то не захотели отстать [от заговорщиков]: они выхватили свои кинжалы и бросились убивать всех магов, каких только могли найти; и если бы не наступила ночь, то ни одного мага не осталось бы. в живых. Этот день все персы считают величайшим праздничным днём и справляют его весьма торжественно. Ни одному магу нельзя в то время показаться на улице, и все они сидят дома.[69] <...>
83-84. [Заговорщики решают, кому быть царём. Отан заявляет, что не претендует на власть; остальные шестеро договариваются:] чей конь первым заржёт при восходе солнца, когда они выедут за городские ворота, тот и будет царём.
85. Был у Дария конюх, сметливый парень, по имени Эбар <...> С наступлением ночи он привёл за ворота одну из кобылиц, которую жеребец Дария более всего любил, крепко привязал её и затем подвёл к ней жеребца. Много раз он обводил его вокруг кобылицы и наконец пустил покрыть её.
86. На рассвете все шестеро мужей по уговору сели на коней. Когда они оказались за воротами и приблизились к тому месту, где прошлую ночь была привязана кобылица, конь Дария бросился вперёд и заржал. На ясном небе в то же время сверкнула молния и загремели громовые раскаты. Это неожиданное знамение посвятило Дария на царство, словно по предварительному условию. Тогда другие соскочили с коней, пали к ногам Дария и поклонились ему, как царю.[70]
О тех же событиях рассказывается в самой знаменитой из древнеперсидских декларативных надписей — в «Бехистýнской» надписи Дария I (столбец 1), датируемой 521—520 гг. до н.э. Это первый [39] западноиранский памятник, где упоминается Ахура Мазда[71] (в древнеперсидском написании Аурамáзда):
24-26. Говорит Дарий-царь: Аурамазда дал мне это царство. Аурамазда помог мне, чтобы я овладел этим царством. По воле Аурамазды этим царством я владею.
26-35. Говорит Дарий-царь: вот что мною сделано после того, как я стал царём.
69
Обычай ритуального «избиения магов», может быть, и существовал какое-то время после свержения Гауматы, но более чем сомнительно, что он продолжал существовать во времена Геродота. См. далее — внутритекстовый комментарий на с. 47.
71
По относительной хронологии это и вообще самый древний памятник письменности, упоминающий верховного зороастрийского бога: «Гаты», «Семиглавы» и некоторые «младоавестийские» тексты, созданные раньше «Бехистунской» надписи, дошли в позднейших списках.