— На этом корабле я назначаю наказания, и у меня нет никаких причин, чтобы не разукрасить вашу спину. Вам понятно, молодой де ла Вега? — спросил он, подчеркивая каждое слово.
Диего все было яснее ясного, но он не ответил, засмотревшись на висевший на шее у капитана медальон из золота и серебра с выгравированными на нем непонятными знаками. Поймав его взгляд, де Леон поспешно спрятал медальон и застегнул камзол. Он сделал это так поспешно, что Диего не посмел спросить о медальоне. Впрочем, капитан уже смягчился:
— Если повезет с ветром и мы не встретим пиратов, плавание продлится еще шесть недель. Так что заскучать ты успеешь. Вместо того чтобы пугать моих людей детскими страшилками, ты мог бы чему-нибудь поучиться. Жизнь коротка, а лишние знания никогда не помешают.
Диего уже прочел все стоящие книги на борту и научился владеть секстантом, но теперь его привлекало совсем другое искусство. Он спустился в душный трюм, где кок готовил воскресный десерт, пудинг из патоки и орехов, который команда предвкушала целую неделю. Это был генуэзец, нанявшийся на испанское торговое судно, чтобы спастись от полагавшейся ему тюрьмы: он зарубил топором свою сожительницу. Генуэзец носил не слишком подходящее имя Галилео Темпеста[15]. Прежде чем стать коком «Богородицы», Темпеста зарабатывал на жизнь, показывая фокусы на ярмарках. У него было выразительное лицо, умные глаза и виртуозно ловкие руки с подвижными, точно щупальца, пальцами. Кок умел прятать монеты так, что человек, стоявший к нему почти вплотную, не понимал, куда они деваются. В свободное время он упражнялся; а если не вертел в пальцах монеты, карты и кинжалы, то пришивал к шляпам, башмакам, подкладкам и манжетам потайные карманы, чтобы прятать разноцветные платки и живых кроликов.
— Меня послал капитан, сеньор Темпеста, чтобы вы научили меня всему, что знаете, — без обиняков заявил Диего.
— Я не много знаю о приготовлении пищи, юноша.
— Меня больше интересуют фокусы.
— Об этом нельзя рассказать, нужно смотреть и учиться, — ответил Галилео Темпеста.
Остаток путешествия он обучал мальчика своим трюкам так же самозабвенно, как капитан предавался беседам с ним: до встречи с Диего никто не проявлял такого внимания к их персонам. Спутся сорок один день Диего мог, помимо всего прочего, проглотить золотой дублон и извлечь его невредимым из своего феноменального уха.
«Богородица» шла из Портобело на север, вдоль береговой линии. На широте Бермуд корабль пересек Атлантику и через несколько недель бросил якорь у Азорских островов, чтобы запастись свежей водой и провизией. На вулканическом архипелаге, принадлежавшем Португалии, останавливались китобои со всего света. Судно причалило к острову Флорес, который встретил его в праздничном убранстве из гортензий и роз. Матросы вдоволь напились вина и наелись местного густого супа, устроили несколько потасовок с американскими и норвежскими китобоями и, чтобы достойно завершить пребывание на острове, приняли участие в традиционном бое быков. Мужское население острова, в основном приезжие моряки, бежали перед быками по прямым городским улицам, громко выкрикивая слова, запрещенные на борту «Богородицы». Хорошенькие женщины в кружевных мантильях и с цветами в волосах наблюдали за ними с безопасного расстояния, пока священник и две монахини готовились перевязывать раненых и причащать умирающих. Диего знал, что любой бык двигается быстрее, чем самый быстроногий человек, но его можно раздразнить: от гнева животное слепнет. За свою жизнь мальчик повидал достаточно быков и совершенно их не боялся. Он даже сумел спасти Галилео Темпесту, которого неизбежно должны были проткнуть рогом. Подбежав, мальчик ударил быка палкой, чтобы тот повернул в другую сторону, а фокусник влетел прямиком в куст гортензии под дружный хохот соперников. Теперь уже Диего уносил ноги, а бык преследовал его по пятам. Многие смельчаки были ранены или контужены, но ни один не погиб. Так случилось впервые за всю историю бегов, и жители островов не знали, доброе это предзнаменование или дурное. Всему свое время. Во всяком случае, Диего приветствовали как героя. В знак благодарности Галилео Темпеста подарил ему марокканский кинжал с секретной пружиной, убиравшей лезвие внутрь рукояти.
Оставалось еще несколько недель пути. Подгоняемое ветром, судно, не задерживаясь, прошло мимо Кадиса и направилось в узкий Гибралтарский пролив, ворота в Средиземное море, которые контролировали англичане, союзники Испании и враги Наполеона. Без остановки проследовав вдоль берега, корабль бросил якорь в Барселоне. Так закончилось путешествие Диего и Бернардо. Древний каталонский порт напоминал лес корабельных снастей. Там были суда со всего света, всех типов и размеров. Учитывая впечатление, которое на мальчиков произвела Панама, легко можно представить, насколько их ошеломила встреча с Барселоной. Величественный профиль города с крепостными стенами, колокольнями и башнями вырисовывался на фоне свинцового неба. С воды Барселона казалась сказочным городом, но, как только угасли солнечные лучи, ее вид изменился. Мальчикам пришлось переночевать на корабле. Наутро Сантьяго де Леон приказал спустить шлюпки, к которым тут же ринулись матросы и сгоравшие от нетерпения пассажиры. В маслянистой воде сновали сотни шлюпок, воздух наполнялся криками множества чаек.
Диего и Бернардо простились с капитаном, Галилео Темпестой и остальной командой. Матросы, которым не терпелось истратить свою выручку на выпивку и женщин, ссорились из-за мест в шлюпках, пока худосочный аудитор поддерживал под руку дочь, едва не потерявшую сознание от смрада. По мере приближения к городу зловоние только усиливалось. Оживленный и красивый порт был в то же время немыслимо грязен, его наводняли нищие, под ногами у которых сновали крысы размером с небольшую собаку. Босые ребятишки шлепали по грязным канавам, из окон верхних этажей с криком «поберегись!» выливали на улицу нечистоты. Прохожим приходилось посторониться. Барселона была одним из самых густонаселенных городов в мире: в ней жили сто пять тысяч человек. Зажатому между морем и горами, окруженному крепкими стенами и охраняемому Цитаделью городу оставалось расти только в высоту. В Домах надстраивали новые этажи, чтобы пустить квартирантов в крошечные душные каморки. По пристани сновали иностранцы в самых немыслимых нарядах, бранившиеся на разных языках, матросы во фригийских колпаках несли на плечах попугаев, согбенные грузчики перетаскивали тяжелые тюки, грубые торговцы предлагали копченое мясо и сосиски, искусанные вшами нищие просили подаяния, ловкие воришки шарили глазами по толпе. Дешевые проститутки обходили улицы в поисках заработка, а дорогие — с высокомерным видом разъезжали в каретах, как настоящие дамы. Французские солдаты ходили стаями, нарочно задевая прохожих стволами мушкетов. У них за спиной горожане показывали непристойные жесты и плевали на мостовую. И все же омытый серебристыми морскими водами город был прекрасен. Диего и Бернардо с трудом держались на ногах: они почти разучились ступать по твердой земле. Поддерживая друг друга, братья старались справиться с дрожью в коленях и сориентироваться в пространстве.