– Предпоследнего, – машинально поправил его Энари.
– Да, предпоследнего. Я привёз послание князя Мобана… – Ре-лен растерянно протянул свиток, что держал в руках, эру Ненари. – Там же и послание мудрецов Мобана. И князь, и мудрецы взывают о помощи. Мы не справимся с восстанием… Не сможем остановить кровавые расправы… Нам нужна помощь.
– В таком случае князю стоило лично приехать и сказать это! – воскликнул один из эров. – Тут, эрл, сидят люди, которые не ниже его по положению, но кого он посчитал ниже себя!
– Да тихо же! – попытался образумить его Ненари, но в этот раз сдержать гнев собравшихся он не смог.
– Они наплевали на свои законы, на нас и на законы Империи!
– Сначала они смешивают нас с грязью, на наших глазах травят ааори как зверьё, а потом просят о помощи!
– Сами понаделали – сами пускай и справляются!
– А не Стене кто подежурит?
– Да я лучше отправлюсь им помогать! Чем буду помогать вам! – вскочил со своего места Кремень. – Просят они!
Лори сплюнул и направился к выходу.
– Кремень! – эр Ненари попытался его остановить, но тот молча сорвал свою брошь и кинул её на пол. – Что это значит?
– Я покидаю службу, эр! – проговорил он. – И уезжаю.
– Куда ты собрался уехать?! – кажется, это был Энари, но я не разобрал.
– А это моё дело… – буркнул тот, покидая зал.
За ним потянулось ещё четверо лори, потом встал ещё десяток. Ужас, застывший в глазах не только послов, но и в глазах эров Форта, был красноречивее слов. Понимая, что происходит что-то совсем не то, я снова позволил себе открыть рот:
– Империя! Когда князь обратится за помощью к Империи?
Я говорил, а перед глазами вставали лица безымянных девушек, которых насилуют обозники, два покачивающихся на ветру трупа повешенных, ааори, ползущие на пузе через лагерь у Пущи, презрение в глазах мобанцев и виорцев. Однако мои слова остановили исход. Только пятеро лори покинули совет, бросив бляхи.
– Империю призовут в середине лета, – ответил Ре-лен, глядя прямо на меня. – Если ничего не изменится, первые руки Императора будут в княжестве осенью. Мне жаль…
– Мы услышали вас… – проговорил эр Ненари. – Нам нужно время принять решение.
– Я не смогу ждать ответа! – Ре-лен кивнул, но горечи в его словах было столько, что хватило бы на десять человек. – Мы не имеем права заставлять и даже просить. Но я хотел, чтобы вы хотя бы узнали о произошедшем. Я не смогу ждать ответа и отправлюсь назад… Моё имение на севере, и я отправлюсь его защищать. Но если вы решитесь нас поддержать, то прошу… Не тяните с этим…
Эрл сошёл со сцены и направился к выходу. За ним потянулись тысячник и мудрец. В полной тишине, мимо расступившихся лори, которые так и не решились покинуть зал Совета, делегация покинула зал.
– Мы соберёмся снова… – проговорил эр Ненари. – Всем нам придётся решать, что делать. Я тоже не могу заставить никого из вас присоединиться к подавлению бунта. Но я прошу всех вас подумать о том, что случится, когда придёт имперская пехота. И прошу вас помнить о том, что мы обязаны помогать Мобану в защите от нежити, изменённых… и ааори. Таков древний договор. И не выполнить его – стать клятвопреступниками. Спасибо всем, что пришли и выслушали.
Ненари и Энари покинули зал Совета в такой же мёртвой тишине, как и послы. Решив больше не задерживаться, я встал и потянул за собой Пятнашку. Мы были первыми, кто решился уйти сразу за эром. Стоило нам выйти, как девушка зашипела мне на ухо:
– Шрам, ты промолчать не мог?
– Не мог, – хмуро ответил я. – Если бы мог – промолчал бы.
– Проклятье! – в сердцах бросила моя добропорядочная домохозяйка. – Сраные мобанцы, чтоб им пусто было!
– Им уже пусто… – позразил я. – И будет ещё хуже. Надо поговорить с нашими воспитанниками и ветеранами…
Убедить бойцов помочь мобанцам я не мог, да и не пытался. Я пытался добиться хотя бы того, чтобы никто не присоединился к восставшим. Кремень, несколько лори и пара сотен нори всё-таки покинули Форт. Они старались, убеждали, злились, но против них встали все эры и оставшиеся лори. А потом появились первые беженцы. Я наблюдал за ними с другого берега, когда наведался в лабораторию Ксарга и Соксона.
Тысячи две крестьян и горожан – женщины, мужчины, старики и дети. В оборванных одеждах, исхудавшие, с потухшими глазами – а за спинами почти пустые мешки. Они пришли с севера. Со стороны Пущи. Их вели три десятка молоденьких ааори. Парни и девушки, такие же тощие и голодные. Уже потом я узнал, что сначала ааори было больше. Но часть так и осталась на дороге, повстречавшись с Кремнём. Они жертвовали жизнью, чтобы дать беженцам добраться до Форта.