Отправившись в центр управления, Николай занялся разбором ближайших событий. Вопрос номер один — за каким хреном он понадобился Татьяне Курназир? То, что придётся отправляться к ней, было очевидно. Вариантов нет. Штайнер уже знает, что долго не проживёт и сам себя списал. В любом случае его уберут, раньше или позже, а причастных и просто свидетелей, зачистят. Договориться с СКБ нельзя. Остаётся бежать и прятаться. Так сказал ему и командор. Сам Соколов никаких других путей не видел. Он до сих пор ни черта не знает о настоящей «Арахне». И средств для самостоятельного бегства не имеет. Переход во владения Мадам или неизбежная смерть? Конечно переход. Слишком много ещё предстоит понять. И сделать. Ведь теперь Николаю понятно, почему и ради чего погибали люди Штайнера. Ради чего пошла в самоубийственную атаку Катрин. Нужно найти способ узнать, кто на самом деле управляет Альянсом. Происхождение чужаков. Вот только в бесконечный альтруизм Курназир верилось с трудом. Особенно после слов Лючии. И зачем, всё-таки, она просила его назваться для неё «хозяином»?
Входя на мостик, Соколов заметил кардинальное отличие конструкции, на которое при первом своём здесь появлении не обратил внимание. Должно быть слишком устал тогда, да и голова была забита другими вещами. Путь на сам мостик от лифта проходил через массивный бронированный шлюз, как на современных тяжёлых крейсерах или авианосцах. Вокруг самого мостика образовывался защитный броневой кокон. Вся зона командного центра корабля была основательно перестроена. Такую перестройку старого корабля невозможно было осуществить без полновесных ремонтных доков. Стало быть доступ к таким мощностям у командора есть. Вернее был.
Персонал мостика в полном составе, на своих местах. Все заняты положенными по боевому расписанию функциями. И на всём мостике было только одно единственное исключение.
Капитан Ван Клиф сидел в своём капитанском кресле-капсуле, закинув ноги на свой пульт, в руке у него наполовину опустошённый бокал с жидкостью глубоко чайного цвета. Рядом, на дополнительном пульте знакомая бутылка зефирского бренди. Похоже, он решил, что умирать пьяным и весёлым будет намного проще и приятнее, чем трезвым и злым. Заметив Соколова, Ван Клиф поднял бокал в его сторону. От этого жеста, в сочетании с выражением лица капитана, становилось несколько не по себе.
Штайнер же подозвав к себе, указал на тактическую проекцию, демонстрирующую сейчас общее строение системы.
Арахна десять, ослепительный голубой гигант, с системой семи планет и огромным газопылевым кольцом за внешним астероидным поясом. Первая из планет, раскалённый камень, целых четыре газовых гиганта, ледяная глыба, почти на задворках и последняя, странная, отмеченная в каталоге малоизученной, седьмая планета, с характеристиками земного типа. Рассмотрев всё это, Соколов переключил проектор на обзор непосредственно окружающего пространства. Встреча была назначена чуть дальше орбиты седьмой планеты. На максимальном удалении от любых объектов. «Кантабрия» сейчас направлялась именно туда, по дуге пересекая орбиту последней планеты. В точке рандеву находился настолько старинный малый грузовик, что компьютер эсминца не смог опознать его серию. Безоружный, древний транспортник, слишком маленький, чтобы в нём можно было спрятать что-то серьёзное.