— Продолжать манёвр! — рявкнул Соколов.
Назад теперь можно было посмотреть только на дальность действия сферического сенсора, то есть всего на четыреста тысяч километров. И проследить результаты собственного ракетного пуска больше не представлялось возможным. А впереди, чуть левее и выше по курсу, уже даже визуально была видна планета. Кто-то тряхнул Соколова за плечо, он с трудом оторвался от мониторов и тактической проекции. Рядом оказалась Лючия. Лицо её страшно побледнело, она одной дрожащей рукой трясёт его за плечо, а другой указывает в проекцию.
— Планета. Только там они нас не достанут. Нужно спрятаться на планете!
На секунду Николаю показалось, что женщина просто сходит с ума от страха. А потом его внимание переключилось, корабль готовился к прыжку. Ещё несколько мгновений и «Кантабрия» покинет систему.
Энергия с прыжковых конденсаторов ввела двигатель в нужный режим, но переходный импульс не последовал. Луч выстрела пронзил эсминец, точно в центр ходовой установки. Взрыв накачанного энергией волнового двигателя превратил всю кормовую часть, ходовой реактор и сам двигатель в яркий протуберанец термоядерного пламени. Рабочее силовое поле двигателя не дало сжечь остальной корабль, но теперь он превратился в неуправляемый обломок. Уцелевшая половина «Кантабрии» продолжала нестись вперёд, по инерции, медленно вращаясь.
Освещение на мостике погасло. Но Николай этого не увидел. Его вышвырнуло из кресла-капсулы, он единственный на мостике не закрыл крышку и не пристегнулся, нарушив собственный же приказ. Их с Лючией хорошенько приложило об потолок. После чего мир сразу погас.
Ближайшая аварийная капсула находилась в центральном коридоре восьмой палубы. Гвоздикина пару минут провозилась с незнакомой моделью интерфейса, потом быстро заняла место внутри и закрыла крышку, пристёгиваясь. По всем инструкциям она теперь в максимально возможной, на боевом корабле, безопасности. Считалось, что такая капсула может выдержать практически всё, что угодно. Но Гвоздикина видела, что натворила потоковая боеголовка на «Окинаве». Компьютер доложил о полной готовности устройства спасения к любым испытаниям. Оставалось только закрыть глаза и попытаться довериться механизму, отгоняя дурные мысли и страхи.
Страшной силы удар вырвал аварийную капсулу из её ниши, вместе с куском переборки. Капсула впечаталась в противоположную стену и упала входным люком вниз, придавленная массой куска металлической стены. Наталья вскрикнула уже когда оказалась лицом вниз, а свет в её индивидуальном убежище мигнул. Гибкий нательный бандаж, в котором по инструкции полагалось закрепиться, удержал её от удара о крышку входного люка. Тело мотнуло и руки, которые Наталья не зафиксировала, ударились о мягкую обивку, прочувствовав под ней металл. Искусственные слуховые сенсоры не смогли передать всю силу звукового удара. Снаружи полыхнуло плазменное облако, отсек за секунду выгорел и разгерметизировался.
Наталья повисла в сорока сантиметрах над люком, руками лихорадочно щупая его мягкую обивку. Капсула уцелела, герметичность сохранилась. Освещение внутри стало приглушённым, в воздухе перед глазами возникло оповещение о переходе капсулы в автономный режим. Снаружи стояла мёртвая тишина пустоты. Накатил страх. Нет, её система эмоционального контроля работала, но это был страх осознания. Она поняла, что произошла катастрофа. И корабль получил непоправимые повреждения, а она хоть и жива, но в западне.
Сначала Николай услышал звуки аварийных сигналов, потом голос Лючии. С трудом разлепил глаза и увидел её, склонившуюся над ним. Рядом тактик, с корабельным медицинским набором в руках.
— Сработало. Ну хоть увидит, в какой мы жопе, — проговорил он.
— Помогите его поднять, — попросила тактика Лючия.
Соколов хотел было сказать, что встанет сам, но в глазах на мгновение потемнело. Да и язык едва шевелился. Его подняли на ноги, снова темнота и звёзды в глазах.
— Тебе стимулятор вкололи, — пояснила прямо над ухом Лючия, — минут через пять всё пройдёт.
Его усадили обратно на место капитана, в голове начало проясняться. Тактическая проекция периодически мигала, многие мониторы на мостике не работали.
— В нас попали? — задал он сразу напрашивавшийся вопрос, глядя вслед уходящему к своему креслу-капсуле тактику.
— Прямо в двигатель, — ответил за него старпом, — разнесло всё, что дальше восемнадцатой переборки.
Вызвав на монитор доклад компьютера о состоянии корабля, Соколов просто утонул в оповещениях о выходе из строя различных систем.