— Вас нисколько не беспокоят последствия, лейтенант? — поинтересовался Николай.
— А что, как ты думаешь, они мне сделают? Через полчаса мы отсюда прыгнем. Напишут на меня рапорт? Который скорее всего застрянет в штабе скопления?
Николай не стал продолжать скользкую тему. Зато для себя он сделал выводы.
Двадцать минут ушло на выход с орбиты газового гиганта DGV-4и полёт до зоны ожидания стационарного прыжкового ускорителя. За это время лейтенант успела отлучиться в каюту, высушить волосы и даже заплести косу. Норт Баргон в это время шёл на автопилоте, а за обстановкой следил Макс. Зона оказалась почти свободна, перед ними на прыжок заходил только одинокий эсминец типа «зуав». Точно такой же, на каком совсем недавно служил Николай. Он полюбопытствовал, через мониторы своего места, что за корабль заходит на разгон. По бортовому номеру Николай узнал «Сицилию», капитана Хортона. Постоянный конкурент его «Киренаики» на манёврах сектора.
— На что это ты там пялишься? — спросила его лейтенант, с нотками недовольства в голосе, — твоя бывшая посудина?
— Нет. Этот просто такой же, серия «зуав».
Николай понял, что лейтенанту Майер не понравилось его чересчур активное взаимодействие с её кораблём. Это даже хорошо. Такое ревностное отношение к своему драндулету даёт ещё одну возможность вывести Майер на откровенность. Несмотря ни на что, эта женщина ему нравилась. И ничего зазорного новоиспечённый энсин в этом не видел. Все мосты в прежнюю жизнь сожжены. А новую жизнь, на новом месте, энсин Соколов собирался вести по своим новым правилам.
Тем временем подошла их очередь на прыжок. Прощай система Вольтара, прощай сектор «Горгона». Николай подсмотрел координаты через плечо лейтенанта. Прыгать она будет в соседний сектор «Тритон», в систему Баарат. Корабль пошёл на разгон, направляясь в зону сверхсветового ускорения. А Николай ухватился за мимолётно мелькнувшую мысль. Странное ощущение посетило его, ведь он никогда в жизни не наблюдал прыжок в качестве пассажира, простого наблюдателя. Он всегда был на боевом посту, следя за показаниями десятков приборов и за оперативной обстановкой.
Прыжок прошёл штатно. Как всегда, все внешние приборы мгновенно ослепли. Броневизоры демонстрировали снаружи чёрное, искрящееся «ничто». Даже звуки внутри корабля глохли, словно уши забивало ватой. Абсолютно слепой и неуправляемый бросок через сверхсветовой коридор, механику которого даже представители науки не могли до конца объяснить. И это отсутствие чёткого объяснения работы механизма, ежедневно используемого для обеспечения жизни всего АНК, всегда ставило Николая в тупик. Зато он прекрасно знал, как это происходит в реальности. Корабли всегда при прыжке целились в точку посреди максимально пустого свободного пространства. Потому, что сфера разброса на финише достигала от двухсот тысяч до миллиона километров, в зависимости от дальности прыжка. Никогда нельзя было предсказать в какой именно точке этой сферы окажется судно.
Десять минут вязкой, осязаемой тишины и прыжок оборвался. Корабль выбросило в обычное пространство. Компьютер корабля сразу же начал поиск ориентиров и маяков.
Глава 3
— До следующего прыжка пятьдесят четыре часа, плюс минус, — сказала Майер, вставая с места и поворачиваясь к Николаю, — следующий ускоритель почти на другой стороне системы. По кораблю не шляться, санузел знаешь где. Кухня там же, напротив.
Лейтенант покинула лётную, оставив корабль на попечение Макса. Соколов проводил её взглядом, в открытую, не скрывая интереса. Да, походка у неё явно не военная.
Николай секунд пять размышлял над строгими распоряжениями Майер. Не шляться по кораблю говорите? Сидеть в лётной, да в сортире? Серьёзно, лейтенант? Он хоть и понижен до самого позорного звания, но всё же не подконвойный. Да и прямым подчинённым Майер он не является. Сомнений не было ни на долю секунды. Сбросив китель и сменив форменный комбинезон на спортивные штаны и толстовку, Николай незамедлительно направился на тактическую разведку местности.
Сразу за дверью своеобразный перекрёсток, две двери, напротив друг друга, тоже герметичных, одинаковых. Николай сунул нос туда исключительно из пунктуальности, он уже прочитал таблички указателей, говорившие, что обе двери ведут к бортовым стыковочным блокам. Убедившись, что всё так и есть, вернулся обратно в коридор. В середине коридора, почти напротив друг друга две запертые на биометрический замок двери. Одна скорее всего ведёт к каютам экипажа, там же должна быть обитель лейтенанта. Вторая же должна быть медицинским отсеком, но точно узнать это Николаю не удалось. По настоящему же Соколов начал свои исследования, конечно, с кухни.