А одиннадцать человек скоро выбились из сил и отказывались идти дальше. Они хотели умереть здесь, на льду, спокойно и без мучений. Альбанов силой заставлял их двигаться вперед.
Он думал об одном — как спасти людей и копию вахтенного журнала, взятую со «Св. Анны».
Только через два с половиной месяца, 8 июля, люди, уже потерявшие надежду, добрались до земли.
Теперь надо было идти вдоль берега к мысу Флора. На этом участке пути погибло большинство людей. Двое умерли, остальные пропали без вести.
Лишь Альбанов и матрос Конрад добрались до мыса Флора. Несколько дней они еще по очереди дежурили на берегу, всматривались в море, ждали, что кто-нибудь из их людей найдется. Но больше никто не пришел.
На мысе Флора был дом, продукты и плавник, годящийся на дрова.
Можно было жить и ждать судно. Но сколько времени ждать — неизвестно. Может быть, год, может быть, пять лет.
И неожиданно на одиннадцатый день их ожидания показалось судно. Это был «Св. Фока», потерявший своего капитана Седова. Судно с больной, изнуренной командой.
Альбанов и Конрад были спасены. На родину они принесли копию всех записей, которые делались на «Св. Анне».
Об этом походе Альбанов написал книгу «Между жизнью и смертью».
Следов «Св. Анны» никто никогда не видел. Видимо, она погибла во льдах.
Исследуя записи о дрейфе, которые доставил Альбанов, профессор Визе удивился, что течение слегка отклоняется от предполагаемого курса, и решил, что идти прямо ему мешает неизвестная земля.
Так профессор Визе, сидя у себя в кабинете, открыл остров.
Этот остров был нанесен на карту. Только рядом стоял вопросительный знак. Потому что ни один человек острова не видел.
Через шесть лет во время второй экспедиции Отто Юльевича на «Седове» вопросительный знак был зачеркнут, и осталась только надпись — остров Визе.
Я ТОЖЕ ОТКРЫЛ ОСТРОВ
Я тоже открыл остров.
Рано утром я поднялся на мостик посмотреть в бинокль и увидел низкую полоску земли слева.
— Что там за остров? — спросил я штурмана Хлебникова.
— Где?
— Там, — ия показал рукой.
— Нет там никакого острова.
— А вы в бинокль посмотрите.
Штурман стал смотреть в мою сторону и наконец тоже увидел землю.
— Нормально, — сказал он. — Новый остров открыли. На карте здесь чистая вода.
И он стал записывать координаты в журнал.
Тут на палубу стали выходить люди.
— А я новый остров открыл.
— Не может быть, — сомневались они и шли смотреть в бинокль.
Я тоже еще несколько раз любовался на него. Остров был низкий и длинный.
И капитан Воронин вместе с Отто Юльевичем рассматривали его долго.
— Высаживаться не будем, — сказал Отто Юльевич, — хотя и жаль. Если высадимся, потеряем день. И к тому же туман, точное место мы все равно не определим. Оставим будущим экспедициям. Вы его первый обнаружили? — спросил он Хлебникова.
— Вон, художник наш, Решетов, — ответил штурман.
— Поздравляю вас, Петя, с открытием острова, — Отто Юльевич серьезно пожал мне руку. — Не так уж много на земле людей могут этим похвалиться.
Зато острова, которые открыли два года назад Отто Юльевич и профессор Визе, не показались.
— Поразительно, — говорил профессор Визе, — если судить по карте, мы идем прямо сквозь остров Исаченко, а землей и не пахнет.
— В прошлый раз неточно на карту положен был, вот и не пахнет, — проговорил капитан Воронин.
Весь день мы мерили температуру воды, и вода была удивительно теплой — плюс шесть градусов.
Да это и без термометров чувствовалось. Потому что от воды шло тепло.
— Уникальный случай в истории полярного мореплавания, — поражался профессор Визе каждый раз, когда измеряли температуру. — Сколько раз суда пробивались к Северной Земле и гибли, а мы идем по чистой воде, словно по озерку.
— Хорошо бы этот уникальный случай продлился подольше, — отвечал Отто Юльевич.
— Нет, вы вспомните, как мы сами на «Седове» проламывались здесь два года назад. Два года назад! — продолжал удивляться профессор Визе.
Профессор Визе удивлялся чистой воде, хотя сам-то он хорошо знал, что в Арктике состояние льдов меняется не только каждый год, а даже каждую неделю.
Впервые он убедился в этом на практике двадцать лет назад. В 1912 году молодому и увлекающемуся географу Визе посчастливилось пойти в плавание к Северному полюсу с экспедицией капитана Георгия Яковлевича Седова и вернуться домой живым.
В те годы все русские морские офицеры были дворянского звания. Лишь на несколько тысяч их приходилось одно исключение — человек из простых.
Таким исключением был Георгий Яковлевич Седов — сын полунищего рыбака, отданный в работники с детства.
Он голодал, нанимался в грузчики, а потом в матросы, учился лишь по ночам…
Талант и воля сделали Седова известным исследователем северного побережья.
Капитан Седов предложил план своей экспедиции на полюс.
Но царское правительство не заинтересовалось возможными географическими открытиями капитана. И отказалось дать деньги на экспедицию. Седову не дали даже радиостанции, которая могла бы изменить все результаты плавания.
Правительству было не до покорения полюса. В России снова поднималось революционное движение.
Деньги для экспедиции Седова собрали незнакомые люди. Кто-то искренне жертвовал свои рубли, кто-то хотел примазаться к славе…
В Архангельске у купца Дикина Седов нанял судно «Святой мученик Фока». Уже во время плавания Седов узнал, что Дикин специально подпилил шпангоуты, чтобы судно во льдах затонуло, а он, владелец, получил бы большую страховку.
По плану полагалось выйти к Земле Франца-Иосифа в конце июля. Экспедиция задерживалась. Седов нервничал и спешил.
Вокруг него, словно сговорившись, объединились жуликоватые купцы.
Один продал собак, подобранных на задворках Архангельска и мало пригодных для службы.
Другой — снабдил несъедобными консервами.
Команду пришлось набрать наспех за день до отплытия из незнакомых людей.
По плану Седова «Фока» должен был дойти до северной точки Земли Франца-Иосифа, а оттуда двинулась бы санная экспедиция к полюсу.
В первый год «Святому Фоке» не удалось пробиться сквозь льды, и пришлось зазимовать около Новой Земли.
Седов вместе с молодым географом Визе, будущим профессором и полярным исследователем, проделал большую научную работу. Они исправили старые карты, которые начал составлять еще Баренц, подробно и точно обозначили северные берега Новой Земли.
Летом он снова повел «Святого мученика Фоку» через льды. Угля оставалось на день-два пути. Но Седов пробился и встал на зимовку в бухте Тихой. Будь у него радиостанция, он бы запросил вспомогательное судно с углем и пищей, которое комитет содействия обещал прислать.
Команда, изнуренная первой зимовкой, болела цингой. Сам Седов тоже был болен, но все-таки решил вместе с двумя матросами отправиться к полюсу.
Визе отговаривал его. Было ясно, что с таким нищенским снаряжением до полюса не дойти.
Но у Седова не было выбора. Если бы он вернулся, на берегу его ждал бы позор, скорее всего долговая тюрьма.
Он прощался с кораблем так, как прощаются навсегда.
Команде он приказывал не дожидаться его, а весной сразу идти в Архангельск.
— Я же, если буду жив, сам доберусь как-нибудь домой.
Несколько дней больной Седов шел рядом с нартами самостоятельно.
Потом он не мог уже идти и лежал на нартах, следя по компасу за направлением.
Спутники — матросы Линник и Пустошный, ухаживали за ним как могли: растирали спиртом, ночью согревали его с двух сторон.
Лежа на нартах, он часто впадал в забытье, но и тогда повторял:
— Вперед!
Седов умер на льдине недалеко от острова Рудольфа.
Матросы похоронили его над морем на крутом каменистом берегу. Они сумели добраться до своего судна, на котором больше половины людей были больны.
Летом «Святой Фока» достиг мыса Флора.
На мысе Флора они подобрали штурмана Альба-нова вместе со спутником — единственных уцелевших людей от экспедиции Брусилова.
Там же пришлось разобрать все строения, оставшиеся от экспедиции Джексона. Иначе судно не дошло бы до Архангельска. Топить котлы было нечем.
Так по вине царского правительства трагически закончилась русская экспедиция к Северному полюсу, которую возглавил талантливый и мужественный человек — капитан Седов.
Началась первая мировая война. И на несколько лет все забыли об исследовании Арктики.