Они взяли легкую брезентовую лодку-каяк, нарты, два рюкзака с продуктами и ружье.
Все считали, что часа через два группа Отто Юльевича будет уже на берегу, а там по берегу они доберутся и до станции.
За четырьмя бредущими по льду людьми постоянно наблюдали в бинокль.
— Как медленно они идут! — удивлялись наблюдатели. Казалось, люди просто топтались на месте. Иногда получалось даже, что они как бы пятятся.
За пять часов они удалились от ледокола всего на четыре-пять километров.
Группа шла к берегу, а ветер относил их льдину назад. Потом на пути у группы появились разводья.
Отто Юльевич с географом Ивановым сели в парусиновую лодочку. Они проплыли уже до середины разводья, но тут поднялся ветер и погнал лодку в обратную сторону. Пришлось снова идти пешком, в обход, задыхаясь от встречного ветра.
Они шли уже двадцать часов. Шли без отдыха, волоча нарты с потяжелевшим обледенелым каяком.
И за все это время они почти не приблизились к берегу.
Наконец Отто Юльевич поставил свою «памирскую» палатку и предложил поесть смерзшихся консервов из банки.
Люди устали. Хоть на полчаса лечь прямо на льду, забыться. Но Отто Юльевич снова повел их к берегу.
Теперь положение стало страшным.
Ветер погнал ледяные поля в открытый океан. Надо было — обязательно успеть пройти последний километр до мыса.
С трудом им удалось зацепиться за мыс. Еще десять минут — и их унесло бы в океан.
Прошло двадцать восемь часов с того момента, как они покинули корабль.
Отто Юльевич снова поставил палатку, и все моментально заснули.
Не спалось только Отто Юльевичу.
Вдруг он услышал пароходные гудки.
Это был гудок «Седова».
Сначала он подумал, что у него просто галлюцинации. Но «Седов» продолжал подавать сигналы и, судя по звукам, был совсем рядом.
Минут через десять за ними уже шла шлюпка.
Оказывается, тот же ветер, который не пускал Отто Юльевича к берегу, разломал ледяные поля, и капитан сразу повел ледокол к острову.
Утром корабль стоял уже в бухте Тихой.
На станции было в порядке все, кроме рации.
Радист Кренкель прекрасно слышал, что говорили ему с ледокола, но ответить не мог. У него «полетела» одна из радиоламп, а запасную с собою не взял — радиолампы были тогда редки и стоили дорого.
Скоро и радиостанция заработала нормально.
Именно в ту зиму радист Кренкель прославился на весь мир.
11 сентября 1929 года кончился первый арктический поход Отто Юльевича.
Зимой он продолжал оставаться тем, кем и был, — главным редактором, членом коллегий, профессором-математиком, но теперь он уже с нетерпением ждал лета, чтобы отправиться в следующую экспедицию.
А когда все исследования Арктики правительство решило сосредоточить в одном учреждении и создало Арктический институт, то Шмидт был назначен директором этого института.
Однажды в кабинет Отто Юльевича робко вошел человек по фамилии Ушаков.
— У меня есть один план, я не знаю, станете ли вы меня слушать, — начал человек.
— Садитесь поближе, давайте сюда ваш план.
Ушаков начал рассказывать:
— Я хочу поселиться года на два на Северной Земле. Мне нужны еще три человека, собаки, дом и продукты…
— Северная Земля, да там же никто еще не высаживался, и не изучена она совсем…
— Вот именно. Денег на это требуется немного. Зато мы бы обследовали весь остров!
Человек встал, с отчаянием посмотрел на Отто Юльевича и пошел к двери.
— Подождите! Куда вы уходите? — удивился Отто Юльевич. — Вот что, у меня сейчас совещание, а вы приходите-ка сегодня ко мне домой. За чаем все и расскажете.
— Домой?! — удивился человек.
— Да. У вас вечер не занят?
— К вам домой! — и человек неожиданно стал хохотать. — Вы серьезно меня приглашаете в гости?
Отто Юльевич тоже заулыбался.
— Не понимаю вашего удивления.
— Так меня же отовсюду гнали. Я им план, а они мне — авантюра, говорят. Они — гнали, а вы — в гости!
Так познакомился Отто Юльевич с Георгием Алексеевичем Ушаковым, будущим другом и известным полярником.
Ушаков по образованию был учителем географии. Но три года он пробыл на острове Врангеля, основал там научную и охотничью колонию.
Теперь он хотел добраться на ледоколе до Северной Земли и исследовать ее берега.
В то время никто толком не знал: остров ли это или несколько островов; большая она или маленькая.
Открыли ее совсем недавно — в 1913 году, во время экспедиции Вилькицкого.
План действительно был смелым.
— Ну хорошо, допустим, это маленький остров. А если это длинный архипелаг с широкими проливами. Как же вы станете его изучать? — спросил Отто Юльевич.
— Зимой пересечем проливы на собаках. Устроим на каждом острове продовольственные склады — базы. А от них уже будем плясать.
— А почему именно четверо — не трое и не пятеро?
— Один — охотник, будет добывать еду. И собачками ведать. Другой — радист. Он, следовательно, всегда при доме и при оставшихся собаках. А двое — то есть я и еще какой-нибудь опытный товарищ — будем обследовать землю.
Ушаков весь план продумал до мелочей.
И Отто Юльевич его поддержал.
В товарищи к Ушакову пошел знаменитый геолог Николай Николаевич Урванцев.
По плану Ушакова еще требовался радист и охотник, который бы снабжал на острове людей и собак свежим мясом.
Василий Ходов был лучшим ленинградским радистом. А охотником захотел пойти известный на севере своей охотничьей удачей Журавлев.
Ледокол «Седов» вышел из Архангельска 15 июля 1930 года.
Сначала он зашел на Землю Франца-Иосифа в бухту Тихую — там сменил зимовщиков.
Именно в эту зимовку радист Кренкель успел прославиться на весь мир: установил связь с противоположной стороной земли — с экспедицией в Антарктиде.
После бухты Тихой ледокол отправился к Северной Земле.
По дороге «Седов» открыл еще несколько островов.
Первым был остров Визе. Профессор первым ступил на эту свою землю. Земля была пустынной и неприглядной. И Визе ею остался недоволен.
Другой остров назвали по имени капитана Воронина.
Около Северной Земли встретились трудные ледяные поля. Ледокол медленно пробивался сквозь них. Отто Юльевич и капитан Воронин не сходили с мостика.
Ушаков с Урванцевым были мрачные.
— Неужели застрянем, не доберемся и план сорвется! — переживали они.
Наконец удалось подвести корабль к небольшому острову. Уже тогда все поняли, что Северная Земля — это не единственный остров, а архипелаг.
Ушаков радостно потирал руки.
Воронин серьезно извинялся, что не сумел доставить группу в самый центр, а высадил с краю архипелага.
Этот остров назвали Домашним.
Со всех сторон ледокол окружали льды.
Они могли сдвинуться, запереть ледокол, потащить его на север.
Поэтому корабль разгружали в бешеном темпе.
Перевезли собак и топливо, продукты и приборы.
Быстро поставили дом.
Отто Юльевич помог сложить в этом доме печь.
Продуктов оставили на три года.
Четыре человека стояли на унылом пустынном берегу пока еще неизвестного им острова и глядели вслед удаляющемуся ледоколу…
Предполагали, что второй ледокол придет через два года.
Вторым был «Сибиряков».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
