Покончив с умыванием, Пол провел ладонью по своим коротким черным курчавым волосам, чуть всклокоченным после сна. В зеркале он увидел пустую просторную кровать и на миг задумался, не вернуться ли ко сну.
К чему готовиться? Чума позади. Делать больше нечего.
Нет. Это не совсем так. Она его ждет.
Его постель пуста, но дом — вовсе нет. До его обоняния уже донесся аромат готовящегося завтрака.
Пол двинулся вниз по лестнице крадучись, чтобы не разбудить своего двенадцатилетнего племянника Мэтью.
В кухне послышался лязг сковородки.
— Доброе утро, — прошептал Бреннер, переступая порог кухни.
— Доброе, — отозвалась Натали, переворачивая сковороду, чтобы вывалить омлет на тарелку. — Кофейку?
Кивнув, Пол уселся за круглый столик в эркере с видом на двор.
Натали поставила тарелку с омлетом рядом с большой миской мамалыги. Довершал меню бекон, накрытый фольгой, удерживающей тепло. Пол молча расставил тарелки и разложил приборы. До Чумы он обычно смотрел телевизор, жадно заглатывая завтрак, но так — в компании — ему нравилось куда больше. Компании у него не было давным-давно.
— У Мэтью опять был кошмар, — сообщила Натали, поперчив свою кашу.
— Правда? Я ничего не слышал.
— Я утихомирила его около трех. — Она попробовала омлет и кашу и еще чуть подсолила их. — Вам бы следовало поговорить с ним о матери.
Пола ужасала одна лишь мысль об этом.
— Поговорю.
— Что вы собираетесь делать сегодня?
— Не знаю. Подумывал, не наведаться ли на склад. — Он указал на кухонную кладовую. — Через пару недель у нас могут кончиться продукты. Лучше пополнить запасы сейчас, пока Районы Орхидеи не опустеют и продукты не начнут разлетаться.
— Хорошая мысль. — Она помолчала, словно желая сменить тему. — У меня есть друг по имени Томас. Примерно моего возраста.
Пол вопросительно поднял брови: «И какого же это?»
— Для протокола: тридцать пять лет, — чуть улыбнулась она, отвечая на безмолвный вопрос, и тут же уткнулась обратно в тарелку, снова посерьезнев. — Его жена умерла от рака два года назад. Он был раздавлен. Увешал весь дом ее фотографиями. И никак не шел на улучшение, пока не поговорил о ней. Для него это было ключом к продвижению вперед.
«Значит ли это, что ее муж умер? От Чумы Атлантиды? Раньше? Это она хочет мне поведать?» Пол собаку съел в расшифровке ретровирусов, да и вообще в любых лабораторных исследованиях, коли уж на то пошло. А вот люди, особенно женщины… они так и остались для него настоящей загадкой.
— Да, согласен. Для каждого, кто… потерял кого-нибудь, по-моему, поговорить об этом очень благотворно.
Натали подалась вперед, но в этот миг в другом конце кухни затрезвонил сигнал тревоги, погубив настроение… Нет, не тревога, а всего лишь звонок телефона — стационарного телефона Пола.
Встав, он снял трубку.
— Пол Бреннер.
Послушал, несколько раз кивнув, попытался вклинить вопрос, но на том конце дали отбой, прежде чем он успел промямлить хоть слово.
— Кто это был?
— Администрация, — пояснил Пол. — Выслали за мной автомобиль. В Районах Орхидеи какая-то проблема.
— Думаете, Чума мутировала? Очередная волна инфекции?
— Возможно.
— Хотите, чтобы я поехала с вами?
Натали оказалась единственным уцелевшим членом исследовательского штата «Преемственности» — команды, координировавшей глобальные усилия по излечению Чумы Атлантиды. Прежде она была исследователем и трудилась в лаборатории Центра профилактики и контроля заболеваемости. Вряд ли она сможет сделать какой-нибудь ценный вклад в расследование, но почему-то Полу хотелось, чтобы эта женщина была рядом. Но есть и более важная проблема.
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь побыл здесь с Мэтью. Я не могу просить вас…
— Вам не придется. Мы будем здесь, когда вы вернетесь.
Поднявшись наверх, Бреннер быстро оделся. Ему хотелось вернуться к прерванному разговору с Натали, но притом он не мог не признаться себе: одеваться на работу, быть нужным, вынужденным куда-то идти было приятно. Снаружи донесся гудок клаксона. Выглянув из окна, Пол увидел черный седан с тонированными стеклами. Его двигатель, работающий на холостом ходу, изрыгал в холодный предрассветный сумрак облака выхлопных газов.