— Симуляция реанимации памяти.
Что это означает? Не эта ли симуляция ей вредит?
— Как я могу это остановить?
— Вы не можете.
— Почему нет? — Вэйл начал терять терпение.
— Прерывание процедуры реанимации памяти приведет к смерти субъекта.
Мило обернулся к Дэвиду со страхом во взоре.
Вэйл взглядом обшаривал помещение. Что же делать? Нужна какая-нибудь подсказка, какой-нибудь отправной пункт… Он запрокинул голову, пытаясь привести мысли в порядок. С потолка на него взирала одинокая полусфера из черного стекла.
— «Альфа», у тебя есть видеотелеметрия в этой лаборатории?
— Так точно.
— Начни воспроизведение.
— Уточните диапазон дат.
— Начни с секунды, когда доктор Уорнер вошла сегодня.
Из левой стены хлынула волна света, медленно сформировавшая голограмму лаборатории. Резервуары были пусты. Двустворчатая дверь распахнулась, и в помещение вошла Кейт. Направилась к правой стене, тут же осветившейся, и начала пролистывать ряды экранов, заполненных текстом и символами, понять которые Дэвид не мог. Женщина стояла спокойно, только глаза ее бегали влево-вправо, читая, охватывая взглядом экраны, каждый из которых задерживался менее секунды.
— Круто, — шепнул Мило.
Дэвид почувствовал, как попятился на шаг. В этот момент до него отчасти дошло, что стало с Кейт, какая пропасть разверзается между мощью ее рассудка и силами его ума.
Две недели назад Кейт нашла лекарство от Чумы Атлантиды — глобальной пандемии, унесшей миллиард жизней в самом начале эпидемии и без счету во время своей последней мутации. Чума расколола мир надвое. Коэффициент выживаемости был невысок, но сумевшие выжить менялись на генетическом уровне. Некоторые из выживших от Чумы выиграли — стали сильнее и умнее. Остальные деградировали, откатываясь к первобытному состоянию. Мировое народонаселение сплотилось вокруг двух противостоящих лагерей — «Альянса Орхидеи», стремившегося остановить и вылечить Чуму, и «Иммари Интернейшнл», посеявшей Чуму и выступавшей за то, чтобы дать генетической трансформации идти своим путем. Кейт, Дэвид и команда солдат и ученых остановили Чуму и сорвали план «Иммари», выделив фрагменты лекарства — эндогенные ретровирусы, оставленные былыми вмешательствами атлантов в человеческую эволюцию. Ретровирусы, по сути, представляют собой вирусные окаменелости, генетические ниточки Ариадны, ведущие к случаям модификации человеческого генома атлантами.
В последние часы Чумы, когда ежеминутно умирали миллионы человек, Кейт нашла способ применения всех вирусных окаменелостей и уничтожения болезни. Ее терапия создала стабильный унифицированный атланточеловеческий геном, но за этот прорыв она заплатила дорогой ценой.
Это знание пришло из подавленных воспоминаний, находившихся в подсознании Кейт, — воспоминаний одной из ученых-атлантов, проводивших генетические эксперименты над человечеством на протяжении тысяч лет. Воспоминания атлантки дали ей возможность излечить Чуму, но притом отняли изрядную часть ее человеческого естества — ту часть Кейт, которая была именно Кейт, а не ученой из Атлантиды. Поскольку часы тикали и Чума разлеталась по планете, Кейт предпочла сохранить знания атлантки и уничтожить заразу, вместо того чтобы, избавившись от воспоминаний, сохранить собственную личность.
Она сказала Дэвиду, что, пожалуй, сможет исправить ущерб, причиненный воспоминаниями атлантки, но дни шли за днями, и Вэйлу мало-помалу стало ясно, что эксперименты Кейт не удаются. С каждым днем ей становилось хуже, но обсуждать ситуацию с Дэвидом она отказывалась. Он чувствовал, как она ускользает прочь, а теперь, глядя на воспроизведение, видя, как Кейт мгновенно считывает экраны, понял, насколько сильно недооценил ее разительную трансформацию.
— Она читает настолько быстро? — спросил Мило.
— Более того. По-моему, она учится настолько же быстро, — прошептал Дэвид.
Он ощутил, как в его душе поднимается страх иного рода. Вот только потому, что Кейт изменилась настолько сильно, или потому, что понял, на сколько порядков она его превосходит?
«Начнем с простого», — подумал он.
— «Альфа», как доктор Уорнер может управлять тобой, не пользуясь ни голосовым, ни тактильным вводом?
— Девять локальных дней назад доктору Уорнер был установлен нейронный имплант.
— Установлен? Как?
— Доктор Уорнер запрограммировала меня провести хирургическое вмешательство для внедрения импланта.
Еще одна вещь, не всплывавшая во время их ежевечерней беседы типа «Милая, что ты делала сегодня на работе?»