***
Тихий шелест дождя за окном успокаивал. Сегодня в баре вечер джаза, и Элайджу это вполне устраивало. Посетители, в большинстве своём, сидели за столиками. Приятная музыка, бокал вина или чего покрепче, а также вкусная еда — большего и не нужно.
Тогда, в Новом Орлеане, всё сложилось хорошо. Видение Лидии оказалось правдивым. В тот миг, когда заклинание объединило душу древней ведьмы, та попробовала использовать силу, но ей не дали — вмешалась Лидия. На какое-то время крик банши всех оглушил. Даже древнюю ведьму, которая практически в ту же секунду попала в нежные объятия Джоржана Пэрриша — помощника шерифа из Бейкон Хиллс и по совместительству цербера. Что же, как выяснилось, даже такому древнему духу не под силу пережить адский огонь, который практически мгновенно охватил фигуру стража порядка.
От Пустой на память не осталось даже пепла. Как её нынешняя оболочка, так и остатки прошлой — всё было уничтожено безжалостным пламенем. Элайджа помнил, что почувствовал в момент, когда исчез последний синий огонёк. Она горела красиво, как и кости, которые раньше нельзя было уничтожить. Пламя цербера в этом случае стало излечением. В момент, когда всё закончилось, ему показалось, что не только его родня, но и сам город вздохнул с облегчением.
Потом всё стало как-то неправильно. Ему было неуютно находится рядом с теми, с кем раньше он не хотел разлучаться. Элайджа чувствовал себя в этом доме, в городе — лишним и ненужным. Возможно, тому виной блок на воспоминаниях, что когда-то по его просьбе поставил Марсель. Элайдже просто захотелось уехать. Оставить этот город и отправиться в тот, где он был счастлив на протяжение года, пока на улице не подобрал одну рыжую кошку.
Неловкая тишина повисла в воздухе, видимо, подобное чувствовал не он один. А ведь прошёл лишь год, но как много изменилось. Первым, не выдержав, сбежал Кол. Кивнув, он бросил на прощанье «увидимся» и исчез в наступающем сумраке. За ним последовали Ребекка и Марсель, никто не стал их останавливать. Только оставили номера на прощанье, мол — будем на связи. Никлаус до последнего не хотел уходить, но там — в другом городе, его ждала дочь. И её мать. Элайджа не стал вмешиваться. Следом, дом во французском квартале покинула банши в компании цербера.
— Она вернётся, — выждав немного времени, произнесла Фрея. Обняв себя за плечи, сестра с грустью смотрела на него. Странно, но на протяжении тысячи лет никто не мог разрушить данную когда-то клятву, но вот сейчас каждый решил пойти своей дорогой. И он не был исключением.
Внутри лишь пустота и чувство, что всё закончилось. Смысла оставаться в доме и в городе больше не было. Хотелось вернуться туда, где капает дождь, где бар, полный людей, и где никто не знает, кто он такой. Он уже почти покинул особняк, как его остановил окрик.
— Элайджа, — обернувшись, он встретился взглядом с сестрой. В её взгляде была мольба, и он не смог уйти, лишь кивнул. И она, не долго думая, схватила со стула куртку и присоединилась к нему.