- Господин Дэй, у нас нет времени! Проснитесь! - продолжал шептать нежданный гость, оказавшийся невысоким азиатом в лёгком бронекомбинезоне. Пистолет с навинченным на ствол ПБСом покоился в кобуре на его поясе.
Но это Дэй отметил уже после того как произвёл быстрый и ошеломивший жертву захват. Выкрутив руку вошедшего ему за спину, китаец провёл подсечку и уложил гостя лицом в пол.
- Кто ты? На кого работаешь?! Отвечай, живо!!! - прошипел Дэй, вырывая пистолет из кобуры и приставляя его к затылку своего пленника.
- Господин Дэй! - сдавленно прохрипел азиат, даже не пытаясь сопротивляться. - Я пришёл за Вами. Вытащить Вас отсюда.
- Кто послал?!
- Друзья, господин Дэй, друзья. Наши кланы связаны давней дружбой. Поймите же, мы теряем драгоценное время...
Отпустив пленника, Дэй дал ему встать, впрочем, не опуская наведенного на него оружия.
- Кто тебя послал?!
- Неразумно говорить подобное в таком месте. - коротко ответил гость, растирая выкрученное запястье, и, сняв со спины небольшой рюкзак, кинул его к ногам Дэя. - Там подходящая одежда. Переоденьтесь и, чёрт возьми, перестаньте уже в меня целиться! Это нервирует. Я вам не враг. Хотел бы пристрелить, сделал бы это через "глазок"!
В его словах была логика, оспаривать которую не было ни доводов, ни времени, ни желания. Замаячившая свобода служила лучшей из всех возможных мотиваций.
В рюкзаке оказался точно такой же комбинезон как на спасителе. Шедшая в комплекте к нему обувь отняла больше всего времени и только спустя несколько минут бывший узник и его освободитель вышли из камеры.
Труп коридорного надзирателя распростёрся на полу в разрастающейся луже крови. Аккуратно обступая его, чтобы не замарать подошвы ботинок, Дэй с некоторым сожалением посмотрел на остывающее тело человека, ставшего невольной и нежеланной жертвой.
- Господин Дэй, поторопитесь! Контроль над системой видеонаблюдения очень ненадёжен. Поспешите!
Отыгранная карта возвращалась в игру...
***
Звучно схлопнувшись, створки парадных дверей отсекли мне пути к отступлению, в мраморные плиты пола глухо бумкнул тяжёлый церемониальный посох и надреснутый бас импозантного дядьки в роскошной ливрее громогласно пророкотал в пространстве, возвещая присутствующим о прибывшем на бал госте:
- Благородный Леон из рода Хаттори, хан Забайкальский!
Спускаясь вниз по лестнице, я физически ощущал на себе неприкрытый интерес как минимум сотни различных персон. Это как проходить досмотр на таможне. Меня словно просветили рентгеном, тщательно разбирая мельчайшие детали моего внешнего вида и манеру держаться, подвергли десятку всевозможных измерений и сравнений, и даже вынесли свой вердикт. Всплеск деликатного шёпота разошёлся кругами, прорываясь даже сквозь мелодичное звучание царствовавшей в зале сонаты - появление нового человека, загадочного и таинственного иностранца, неведомым способом раздобывшего себе титул и уже успевшего зарекомендовать себя дуэлью, имело эффект брошенного в тихую заводь камня.
Но вбитая с детства привычка держать окружение хотя бы под минимальным контролем не давала времени на переживания по этому поводу.
Бальная Зала занимала практически весь шестьдесят пятый этаж Ледяной Башни. Это был практически Зимний Дворец в миниатюре.
Стекло. Прозрачное до кристальной чистоты и мутновато-цветное с пузырьками; огранёное до причудливых геометрических форм и отшлифованное до зеркального блеска; тончайшая и филигранная работа соседствовала с фундаментальным примитивизмом мощных и отнюдь не декоративных атлантов, подпирающих зеркальные потолки. Всё это великолепие заливал тёплый и мягкий свет сотен свечей на десятке изящных хрустальных люстр, погружая залу в ласковый океан отблесков и мерцания.
Наверное, именно так должено выглядеть жилище Деда Мороза, возведённое исключительно из снега и льда в сердце страны, где безраздельно правит царица Зима. Хотя, на мой вкус, подобная роскошь всё же была чрезмерной...
Феерия жизни и веселья переполняла собой всё вокруг меня. Красочные и яркие одежды самых разных эпох создавали поистине карнавальную атмосферу. Гости князя Морозова прогуливались, вкушали яства с расставленных у колонн столов, беседовали, наслаждались музыкой или видами, открывающимися им с высоты. Звонкий девичий смех соседствовал с раскатами басовитого и рокочущего ржания, а тихий полушёпот порой звучал громче отдающего сталью обмена нелицеприятными мнениями между конфликтующими сторонами...
Но не это нарушило моё спокойствие.