- Кто в меня кинул едой и тот, кто сказал оскорбительные слова. Два шага вперёд, - в полной тишине мой голос, ставший немного грубоватым после того как я поорал на тренировках легионеров, донёсся до самых задних рядов. Акустика тут просто идеальная.
Не подчиниться эти пробуждённые, попавшие под мой контроль, просто не могли.
- Остальные, начинайте гадить на эту булочку, - естественно, и они не могли сопротивляться, а трибуны возмущённо загудели. Согласен, зрелище так себе. Но были и такие, кому понравилось. Римляне всякие бывают.
- А теперь ты - жри, то что швырнул. А вы бейте этого языкастого.
Мои повеления немедленно начали исполняться, и это уже всем зрителям понравилось. Овальные трибуны наполнились смехом и ободряющими возгласами.
- Апиций! - распорядитель игр, находящийся в ложе рядом с императором, привлёк моё внимание наверняка по приказу самого Веспасиана. Ему-то орать невместно. - Останови это безобразие!
- Сейчас я не просто Апиций! Я представитель легиона Домициана, твоего сына. Эти мерзавцты оскорбили не меня, а моего силы, которые я представляю. Твой номен, божественный император Веспасиан. Можешь сердиться, о равный богам, но этого оскорбления я, патриций из рода Габиев, не могу простить каким-то заносчивым уродам, - ответил я не криком, но громко, так, что был услышан благодаря притихшим зрителям. Благо, акустика тут потрясающая.
- Прекрати! - повторил глашатай, и на арену высыпалась когорта преторианцев.
Я что-то не понял: это они дают мне шанс показать себя, что ли? Ни одного одарённого среди них нет. Как они мне противостоять собрались? Или потом, когда я начну сопротивляться, выпустят настоящих противников. Что тут происходит?!
- Пилумы к бою! - скомандовал всё тот же громкий мужчина.
- О! - только и сказал я, прежде чем с резким противным звуком, похожим на последний вздох лопнувшей струны, появилось кольцо тумана, в котором потонули преторианцы.
В таком взрывоподобном звуке нет ничего удивительного, его природа вовсе не сверхъестественна. Если туман образуется медленно, то и воздух он вытесняет плавно. А сейчас я его материализовал резко, это-то и породило звуковую волну. А в какой тональности она будет, зависит от многих факторов, включая форму облака, его размер, влажность воздуха в текущий момент... Много их, потому почти каждый раз звук уникален.
- Готовься! Апиций! Последний раз император приказывает тебе остановиться!
- Я стою и ничего не делаю, - зрители снова затихли, так что слова, сказанные негромко, услышали все.
Веспасиан махнул рукой и преторианцы тут же метнули дротики и пилумы. Те два типа из сословия всадников превратились в дикобразов, настолько много в них застряло посторонних предметов.
- Я ещё какое-то время могу удерживать в них жизнь, - продекламировал я. - Если богоподобному Веспасиану всё ещё нужны жизни этих говноедов, пусть пришлёт целителей.
Я удивился, но прислал. Люди в зелёном утащили истыканных, а остальных с трибун я отпустил. Они покрутили башкой и испуганно побежали прочь, пока не стали частью представления. Ловко перелезли через не очень высокие ограждения и заняли свои места на трибунах. Только усевшись принялись обсуждать произошедшее, а соседи по зрительному залу включились в разговор, рассказали растерянным людям, что они творили на глазах у всего Рима. Остальные же зрители затаили дыхание, ожидая, что будет со мной.
- Маркус Габий Апиций! Ты сам выбрал свою судьбу. Пусть всё решат боги! - проорал тот, голосистый.
Упали сразу все решётчатые двери и на арену выбежали человек двадцать зашуганных преступников, столько же гладиаторов и несколько львов и тигров, удерживаемых на цепях десятком погонщиков каждый. Преторианцев я отпустил. Точнее, просто позволил очнуться и они пошли прочь от меня, но не ушли без приказа с арены. Просто отошли к ограждениям, пятясь и прикрываясь щитами, когда появились звери.
Цепи погонщики держали в натяжении, так чтобы звери не могли дотянуться до «поводырей».
Я опять взял под контроль легионеров. Не хочу ещё и за ними следить. Указал рукой на один из выходов, и преторианцы послушно отправились прочь. Там они упадут и проспят до завтра.
- Да начнётся праздник Сатурналий! Пусть Сатурн примет эту жертву! Все вместе! Отправьте Апиция к богам! - заорал "конферансье".
Не пойму что-то я происходящего. Среди этой братии нет ни одного одарённого. Что они могут сделать? Все это понимают! Нет у этих людей ни шанса. Зачем такие высокопарные слова?