Интересно, Домициан подарит мне хотя бы один зуб чудовища на память?
О! Сейчас и спрошу: Сайла едва успела закрыть мне раны, как прибежал разгневанный легат:
- Апиций! Я приказал ловить тварь живьём! Как ты посмел ослушаться приказа!
- Извини, о, богоподобный. Я был там, в гнезде, и не слышал твоих мудрых слов. Ох, - я хотел поклониться, но незапланированные дыры в теле дали о себе знать. - Извини достойнейший из Флавиев, что не приветствую тебя как подобает. Раны не позво...
- Заткнись, Апиций! - разозлился Домициан. - А это что?
В его руках находился цыплёнок. Не жаренный, значит из тех последних двоих.
- Зачем ты его убил, о великий Домициан? - я даже порадовался, что ранен. Только благодаря этому и не заржал аки конь. - А второй сбежал? Их было два.
- Что? Два? Его не нашли.
- Ну, в гнезде было больше, но когда твои люди выстрели в чудовище, оно упало и раздавило кладку. Я их пожарил, чтобы они не испортились. Цезон должен принести, я прика...
- Больной ублюдок! - прошипел сквозь зубы легат.
- Благодарю за заботу. Надеюсь Сайла поможет мне с недугом и я смогу присоединиться к поискам пте...
Заканчивать фразу не было смысла: Домициан уже убежал, приказывая на ходу всем искать птенца.
Я на какое-то время даже забеспокоился, может и в самом деле выжил? Но потом вспомнил про усиление Дара в момент его смерти, и расслабился.
А ещё я чуть прибавил когда нахлебался крови мамаши или папаши...
Хм... А этот птеродактиль точно один?
XVII - Cui bono?
Cui bono?
Кому на пользу?
Три дня мы простояли в той горной долине.
Легионеры чувствовали себя неуютно, потому что как следует окопаться не удалось на каменистой почве. А они уже привыкли, что хоть и не глубокий треугольный ров вокруг лагеря, но надо сделать.
Раскидали «чеснок», сделали «ежи» из деревянных пилумов муралис. Их с собой возят, чтобы каждый раз новые не делать
Всё это время большинство уцелевших, включая легко раненных, искали второго цыплёнка. Не нашли. Может, и в самом деле выжил и сбежал? Учитывая, как он бегал в гнезде, как-то сомневаюсь. Скорей поверю, что какие-нибудь суслики и крысы утащили трупик.
А жаренных мне Домициан отдал, опять обозвав больным ублюдком. И позволил закоптить несколько срезов мяса со взрослой твари. Её кожу очень долго снимали, в вот под ней оказалось очень нежное мяско, на которое никто кроме меня не позарился.
Я потом уговорил Лукулла попробовать. Он согласился, что обычная птица на вкус. Правда, большая часть его пропала - слишком медленно освежёвывали, кожа сохранила прочность процентов на десять-пятнадцать, так что нелегко было это сделать. Работа шла настолько медленно, что мясо успело завонять.
Я так думал. А оказалось, что тварь не совсем ещё сдохла, когда пришли меня вынимать из пасти. Её добила Сайла, забрав остатки жизни в браслет. С её помощью меня и лечила. Понимаете? Нет? Я думал, зачем Эпоне часть жизненной силы смертных? Какая польза от этого богине?
Только теперь знаю: не просто так от прочности твари осталось едва ли десятая часть. Она как раз завязана на божественные силы. Их-то и забирает себе богиня врачевания. И именно поэтому то, что остаётся этой сущности из другого мира от каждого человека каждый раз разнится. Божественная составляющая в людях неодинаковая. Именно поэтому одни пробуждаются, другие нет. Вот такой делёж. Правда, "божественный остаток", как и Сферу, можно забрать только вместе с жизнью. У них одна суть, лишь форма разная.
Сайла не сразу не призналась. Я, честно говоря, вообще не понял, чего её потянуло на откровенность. Ну, рассказала и рассказала. Мне-то что? Похвалил. Сказал, что если добрейший и щедрейший Домициан пожалует какую-нибудь часть от дракона, поделюсь с ней сувениром. Положит на видном месте и будет вспоминать в старости.
Только не поделился он. Даже скорлупу от яиц собрал всю до последней крошки. Лично в гнездо лазал и всё там осмотрел. Кстати, поступил именно так, как я и предполагал: лестницу сотворил с помощью Дара.
Сайла "смотрела" на то, как он делает ступеньки от лестницы в небо и неожиданно спросила:
- Маркус, а что значит "святая"?
Я аж приподнял голову с её колен. Да, приятно, знаете ли позлить одиноких мужиков, валяясь так посреди альпийского луга, положив голову на колени миленькой девушки. Шучу, конечно. Сайлу легионеры любят по-отечески. Да и ко мне относятся как-то своеобразно, так что нет в них ревности.