- Ты где услышала это слово? От мессиан? - я пристально начал вглядываться в её ауру. Сферы-то не вижу, а вот аура у неё обычная. Ложь в ней точно так же отражается, как и у всех.
- Да. Они меня так зовут меж собой с тех пор, как дракон мне подчинился, - не лжёт.
А мне что делать? Наказывать? Запрещать? Приказывали тут одни забыть имя Герострата. Так хорошо забыли, что даже ночью разбуди и спроси, кого нужно забыть, скажут: "Герострата!"
- А меня? - любопытно стало.
- Господином Апицием, - ну, доминусом, то есть. Я же говорил, что звания у меня нет.
Это всё моя ошибка. Захотел эксперимента над Попием Лилием, открыли ему глаза. Не исключили его из своих рядов. И при молитве у него никуда дао не девается. Зато теперь вот такие вот казусы случаются. Наверняка это он рассказал, что у Сайлы нет Сферы. А она лечит. Значит, святая.
Интересно, а есть процедура закрытия глаз? Надо бы поспрашивать. Хотя, теперь-то уж что.
- Ладно, святая Сайла. Продолжай массировать мне волосы, - приказал я строго, опять укладывая голову на колени нашей целительнице. Я сначала думал, что она энергию мне подливает, или ещё как-то Дар применяет. Но вроде нет, это просто само по себе приятно.
- Голову? - улыбнулась девушка.
- Не придирайся к словам. Делай, что делала, - проворчал я сердито, а от по Альпийской долине начало гулять эхо от звонкого девичьего смеха. Она же тоже видит по ауре мой притворство.
Спустя ещё сутки (раненых долго восстанавливали даже с помощью двух целителей) наша колонна двинулась на юг. Довольно резкий поворот, скажу я вам, особенно с учётом того, что по горам просто так бродить невозможно, дороги надо заранее продумывать. Мы же не налегке идём, у нас мулы, телеги. Карета вон, у божественного лидера имеется. Которую он у меня отобрал.
Намекает это изменение маршрута, что мы специально сюда шли. Интересно, а остальные трибуны были в курсе? Квинт Лициний Лукулл сказал, что без меня ни одного военного совета не проводилось. Возможно, на попойках что-то обсуждалось, но его самого не поставили в курс дела.
Ну и уж окончательно все сомнения развеялись, когда мы объединились с частями, отправленными с трофеями в Рим. Они ждали нас с резервом в прибрежном городе Тарцафике. Это первое крупное поселение после гористой местности. Только мы-то ходили по горам, а они воспользовались проверенным путём, настоящей дорогой. Неудивительно, что нас обогнали.
Как бы то ни было, наш путь теперь в Иллирию, что действительно логично. Точнее, уже больше пятидесяти лет там две провинции вместо одной. Разбойный край, его не тянет один наместник, разбили на два. Какое-то восстание послужило поводом. Не знаю, в чём там дело было.
Сейчас они называются Паннония и Далмация, а город, где мы снова объединились до легиона, уже как раз в Далмации, в самой северной его части. Паннония в глубине материка, граничит с Дакией.
Римляне за этот край воевали с давних времён, и только во времена первых императоров дело предков можно считать более-менее законченным.
Земли здесь очень плодородные, но местные это ценят мало. Их основной род деятельности - грабёж. Пиратский край. Адриатическое море довольно узкое, два раза вёслами махнул - и уже Италия.
Тут словосочетание «иллирийские пираты» - это вообще нарицательное выражение, потому никто и не придаёт особого значения этому разделению на две провинции помельче, так и зовут разбойный край Иллирией. Тех кто на земле живут более-менее присмирили, заставили производить провиант, образовали латифундии на манер италийских. А вот с пиратами трудновато до сих пор.
Слишком уж побережье изрезанное, многочисленные острова дают хорошие шансы скрыться маленьким флотилиям и одиночным кораблям. Особенно если они знают каждую скалу, торчащую из воды, а ты в этих краях впервые.
В этом мире, кстати, Спартак договаривался о перевозке не с киликийскими пиратами, а с иллирийскими, но эпизод такой был. И кончился так же. Правда, иллирийцы беглых рабов не обманывали, по крайней мере, так считается. Их флот Красса потопил.
Понятно, что масштаб теперь не тот, каким был лет триста назад, во времена царицы Теуты, но и сказать, что тут только мирные рыбаки и торговцы, никто не осмелится. В Риме ходят слухи, что местные префекты и преторы и прочие ректоры не просто не борются с ними, а чуть ли не владеют этими маленькими флотилиями.
Почему их не поймают за руку? А вот тут появляется слово «политика» - омерзительнейшее из всех изобретений человечества.