Зов демона (Мир Пауков - 12) (фрагмент)

Прикли Нэт Зов демона (Мир Пауков - 12) (фрагмент)

Нэт Прикли

Зов демона

("Мир Пауков". Книга 12-я)

[фрагмент]

Живот стянуло холодом, когда Посланник Богини шел под пологом леса. На этот раз Найл был спокоен и с интересом прислушивался к своим ощущениям. Холод зарождался где-то в области желудка и легким морозцем быстро разбегался по всему телу. Кожу мелко защипало, как это бывает с затекшими рукой или ногой при попытке поменять неудобную позу. Сознание оставалось ясным - но мир вокруг стал очень, очень быстро светлеть пока не превратился в белесую пелену. Пелена начала темнеть, разбиваться на неясные силуэты - и вот уже в нескольких шагах стоит граф де Сен-Жермен, с любовью обнимая меч, до слуха доносится звон упавших монет и радостное жужжание вырвавшейся на свободу мухи. Дворянин испуганно дернулся вслед за насекомым, а в сознании его стремительно промелькнул целый ряд мысленных образов, практически полностью рассказывающих о достоинствах и недостатках использованного "двойного фильтра": "Кто-то летит! Птица! Демон пронес с собой заколдованную птицу, и она сейчас сбросит на меня смертельное заклинания! - испугался в первый миг де Сен-Жермен, но быстро спохватился: - Нет, октограмма не пропускает через себя заколдованных существ и заклинания. Только обычные предметы и обычную жизнь. Может, эта птица просто ядовита, и демон хочет, чтобы она меня ужалила? Нет, она направилась в коридор, к окну. Может, хочет спрятаться в засаде? Нужно быть осторожным несколько дней и тщательно обыскать замок". "Получается, что здешний фильтр пропускает практически все, что не насыщено энергией? - удивился Найл. - Если, конечно, образ "заколдованное" означает именно насыщенное энергией... Тогда куда при перемещении исчезают моя одежда, оружие, кожаный кошелек? Ведь золото перемещается сюда уже без кошелька! Хотя да, все, кроме золота и живых существ должно останавливаться первым фильтром и оставляться там, в будущем. А муха его проскочила!" - Ты решил посмеяться надо мной! - граф подбежал и, забывшись, вместо факела угрожающе вытянул в сторону Посланника Богини меч. - Хочешь испытать силу моего гнева?! - Она просто сидела рядом, - примиряюще улыбнулся Найл. - Ты ведь не предупреждаешь меня, когда собираешься вызвать к себе. Жаль мотылька, в вашем мире он наверняка погибнет... "Октограмма вытягивает демона вместе со всем, что есть рядом с ним в ее пределах", - вспомнил де Сен-Жермен. Найл улыбнулся еще шире и отложил подслушанную мысль к себе в память: - Я принес тебе золото, - развел руками правитель. - Ведь ты просил золото? - Хорошо, я прощаю тебя, - великодушно решил дворянин и пошел к столу с намерением прочитать заклинание, отправляющее демона обратно в ад. Он уже успел выучить заклинание наизусть, но рисковать не хотел. - Как называется книга? - Книга "Магли", - ответил граф, и запоздало сообразил, что сболтнул лишнее. - Зачем тебе ее название, демон? - Хочу узнать автора. - Она была написана тогда, - положил де Сен-Жермен ладонь на открытые страницы, - когда на небе еще не было Луны, когда ящерицы имели размеры замковых башен, а птицы превосходили размером быков. Вряд ли тебе удастся отыскать ее автора. - Я постараюсь... - зловеще пообещал Найл, и явственно ощутил как по спине графа де Сен-Жермена пополз холодок ужаса. Дворянин вспомнил, что он смертен, и что душа его после кончины грешного тела вряд ли окажется под покровительством святого Петра. Мистик отвернулся от октограммы и пересохшими губами начал бормотать заклинание. У Найла возникло ставшее почти привычном ощущение натянутости в животе, и спустя несколько мгновений он обнаружил, что потерял равновесие и падает прямо в усыпанный темными ягодами густ синюшки. На этот раз путешествие в прошлое не вызвало и него ощущение обиды и беззащитности. Он понял, что способен легко и просто взять с собой в подвал замка любое живое существо, которое окажется в момент вызова на расстоянии вытянутой руки - примерно таков размет октограммы; что вся сила графа де Сен-Жермена - в древней книге, каким-то путем попавшей к нему в руки. Дворянин сумел каким-то образом расшифровать пару описаний неких "магических обрядов по вызову и управлению демоном", но не очень понимает, что и почему происходит, кто перед ним и какими возможностями обладает. С точно таким же успехом какой-нибудь самоучка из замка князя Граничного, найдя учебник по химии двадцать второго века и разобравшись в описании пары опытов, смог бы показывать извержения мини-вулканов или превращение воды в кровь и крови обратно в воду, отнюдь не становясь после этого дипломированным химиком. Пожалуй, Найл хоть сегодня мог приказать паре смертоносцев неотлучно находиться рядом, и во время следующей встречи приказать восьмилапым разорвать двуногого на куски, но... Чтобы попасть обратно сюда, он вместе с пауками обязан стоять в пределах "фильтра", а кто-то посторонний - прочитать заклинание, записанное в книге на верхней строке, на странице рядом с гравюрой, изображающей человека с огромными птичьими крыльями. Убить графа де Сен-Жермен труда не составляет. Но вот как после его смерти вернуться назад... Впрочем у военачальника имеется огромное количество неотложных дел и помимо того, чтобы ломать голову над загадками далекого прошлого. В первую очередь - воспрепятствовать вездеходам без боя прорваться через долину и уйти в тылы армии, разорять беззащитные поселения княжества. Поэтому перед закончившими работу строителями Найл поставил задачу завалить дорогу крупными каменными валунами. Если два-три вездеходы еще могли развеять в пыль за полчаса-час, то полсотни валунов вынудят их искать обход - и прорываться через заранее приготовленные ловушки. Кроме того, армию требовалось кормить. Не только крупой и соленым мясом, регулярно подвозимыми далеко из тыла, но и чем-нибудь более свежим, не успевшим смертельно надоесть. Поэтому полсотни землекопов и полсотни пауков правитель отослал к реке - изготовить сети и заняться ловом рыбы. И, наконец, следовало подготовить новый рейд на врага. Поэтому Посланник оставил на время загадки эзотерических знаний и очередную ночь посвятил разведке дикарских тылов. Теперь поселок стоял пустой, как кладка тарантула после зимнего равноденствия. Не было людей, не кудахтали куры, не толкались в тесных загонах мясистые долгоносики. В сарае остались на своих местах высосанные смертоносцами коконы парализованных дикарей, а вот часовые в угловых домах исчезли. Поначалу Найл подумал, что ставшее бесполезным селение захватчики просто бросили и отступили, но в подобную щедрость ему почему-то слабо верилось. Не для того они захватывали эти земли и старательно здесь обустраивались, чтобы отступать из них при первых неприятностях. Нет, тут что-то не так... Посланник прикинул, как поступил бы сам на месте противника. Пожалуй, подготовил бы сюрприз на случай повторного рейда. Поставил капканы или засаду. Где? Разумеется там, откуда противник заявился в прошлый раз. Дикари не могли не быть хорошими следопытами, и маршрут отряда Найла наверняка успели определить. Правитель вышел к дому, который две ночи назад был атакован первым, и углубился в лес. Идти приходилось самому, пешком, без помощи коня поэтому продвигался он медленно, с тревогой оценивая оставшееся до утра время. Если не успеть найти место ловушки до рассвета, то там, в лагере, кто-нибудь может разбудить заспавшегося одитора, и вся ночь окажется потерянной понапрасну. Засада обнаружилась где-то на уровне крестьянских полей. Вражеский вожак вполне резонно решил, что новый отряд лазутчиков может пойти другой тропой, но на открытое место показываться не решиться. Вот дикари и заняли позиции в не очень широкой полосе зарослей между полями и приречными болотами - миновать лесом это место практически невозможно. Двуногие подготовились со всем тщанием: на деревьях сидели лучники, в схронах за толстыми еловыми стволами лежали на щитах крепкие воины, присыпанные сверху всяким тряпьем - наверное, для тепла; сухими ветками и толстым слоем иголок. Перед засадой правитель нашел добрых полсотни ловушек несколько самострелов, ловчие петли, обычные деревянные капканы из расщепленных бревен. Все они так же были тщательно замаскированы сказывался охотничий опыт дикарей. Не происходи все это в Ночном мире, даже Найл попался бы раза три или четыре. - Ждите-ждите, - по яркому хитиновому доспеху из надкрыльев долгоносика Посланник нашел вождя вражеского отряда и присел перед ним. - А мы знаешь, что сделаем? Мы не поленимся, и проползем во-он там, по полю. Вы отсюда ничего и не увидите, и не услышите. Разумеется, дикарь его не слышал, таращась в ночную тьму. Наверное, не надеялся на бдительность часовых в предрассветные часы, и решил понаблюдать сам. - Смотри-смотри, - выпрямился Найл, потянулся до хруста в позвоночнике и проснулся. Первое, что сделал Посланник, встав с постели - это помянул недобрым словом графа де Сен-Жермен и повесил на пояс кошелек с полусотней золотых. Если так пойдет и дальше, то за пару недель содержимое войскового ящика перекочует прямиком в глухомань средневековой Европы. Умывшись, правитель прогулялся по росе за лес, отдал Стиву приказ поднимать воздушный шар, вернулся и уселся спиной к частоколу на бруствере, подставляя тело лучам теплого утреннего солнца. Армейские кашевары уже успели запалить свои котлы и дразнили проголодавшихся за ночь воинов ароматом мясной каши. - Вы здесь, господин, - нашел командующего армией Поруз и остановился перед ним. - Кажется, ночь прошла спокойно. - Мне не нравится термин "кажется", шериф, - опустил на него ленивый взгляд разомлевший от тепла правитель. - Что случилось? - Не хватает полутора сотен землекопов, господин, - виновато сообщил шериф. - Дезертировали. - Значит, князь здорово сэкономит на дворянских званиях, - пожал плечами Найл. В душе правителя не дрогнуло ни одной ниточки: траншеи готовы, ловчие ямы тоже. Будут находиться землекопы рядом с ними, или отправятся по домам, теперь особого значения не имело. Решили не рисковать ради личного дворянства - их дело. - Прикажете послать за ними наряд? - Зачем? Нам лишние рты ни к чему. Пусть лучше стрелкам порции за счет беглецов увеличат. - Ну вот, - усмехнулся шериф, - а рыцарь Синего флага уже кинулся в погоню. - Плохо, - согласился Найл. - Вдруг вернет? - Один не вернет, - пообещал шериф и спросил: - Прикажете подать завтрак сюда? - Прикажу, - согласился Посланник. - По такому случаю: двойную порцию из котла пращников. - Как прикажете, - шерифа распоряжение правителя не удивило. Найл каждый раз ел пищу из разных котлов, дабы убедиться, что всех воинов и рабочих кормят одинаково хорошо. Правда, обычно он ходил к котлам сам. Пращников кормили отлично. Посланник с удовольствием откушал двойную порцию мясной каши и почувствовал, что ходить в ближайшие часы не сможет. Впрочем, выступать в рейд он собирался только после полудня и мог позволить себе еще несколько часов полной недвижимости. Между палаток появилась стройная фигура рыцаря. Запыхавшийся Закий приблизится к Найлу и коротко поклонился. - Что? - правитель уже ощутил в мыслях рыцаря сильнейшую эмоцию тревоги. - Их нет. Они не дезертировали, - запыхавшийся Закий говорил короткими рубленными фразами. - Я до почтовой станции доскакал. Никого. Потом дорогу к Золотому берегу проверил. Никого. Назад полями шел. Людей нет. Следов нет. - Шерифа ко мне! - Найл вскочил на ноги и громко закричал: - Поруз! Первой промелькнула мысль о том, что пробравшие ночью в лагерь дикари просто вырезали полторы сотни спящих людей. Однако после такого набега должны были остаться просто озера крови и горы мертвых тел. Потом Найл подумал, что пауки овладели их сознанием и выманили из лагеря - но пауков в союзниках дикарей не числилось. Затем наступило полное недоумение. - Да, правитель, - шериф примчался через минуту. - Они не сбежали, - кратко проинформировал его Найл. Шериф зло скрипнул зубами. Бесследное исчезновение полутора сотен из ночного лагеря отнюдь не привело его в восторг. - Начальника караула на кол посажу, - тихо пообещал он. - Извините, господин. Поруз повернулся к вышке: - Часовой! Начальника караула ко мне! И ночную смену! - Начальника караула и ночную смену к шерифу Порузу! - продублировал часовой куда-то себе под ноги. Через некоторое время послышался дробный топот, из-за палаток, стоящих между частоколом и вышкой выскочило четверо копейщиков и воин с мечом на боку. - Куда ушли ночью землекопы? - холодно спросил воина с мечом шериф. - Через ворота к лесу, - бодро отрапортовал тот. - Почему не остановили? - Их выход опасности для лагеря не представлял. Я подумал, что они получили какой-то приказ. - Врет, - негромко сообщил Найл. Уж что-что, а эмоцию лжи Посланник отличить умел. - Вызвать смертоносца для допроса? - поинтересовался Поруз. - Вышли из лагеря в направлении леса! - воин помнил, что если старательно вбить какую-то мысль себе в голову, то даже восьмилапые сочтут ее правдивой. - Вышли из лагеря в направлении леса. То, что ремесленников не найдут на дороге в княжество ничего не значило. Ведь они могли и в самом деле выйти к лесу, а потом незаметно обойти лагерь вдалеке. - По болоту, что ли? - хмыкнул Найл. - Зачем их понесло к замку барона? - Лазутчиков покрываешь?! - лицо шерифа налилось кровью. - А ну, кто тут есть?! Кол для господина офицера! - Они не лазутчики, - воин, в отличие от шерифа, смертельно побледнел. Они хотят подвиг совершить. Проникнуть в селение и захватить пленников. Наследственное дворянство хотят. Боятся, вы их в бой не пустите. - Ремесленники! - презрительно хмыкнул рыцарь Синего флага. Все его эмоции говорили об одном: захотел Посланник Богини связаться с простолюдинами, вот теперь и получил головную боль. - Почему покрыл ослушников? - надвинулся шериф на воина. - Они ему заплатили, - поймал Найл в сознании начальника караула ответную мысль. - Первый раз, - расхохотался рыцарь, - первый раз слышу, чтобы давали мзду за право умереть. - На кол взяточника! - приказал Поруз. Воин упал на колени. - Постой, - Найл положил руку шерифу на плечо, обогнул его и наклонился к начальнику караула. - Как они пошли? По дороге? - Их мальчишка повел, - еле слышно прошептал воин. - Обещал дорогу лесом показать. Секретными тропами. - Великая Богиня! - выпрямился Найл. - Поруз, собирай моих девчонок. Быстрее. - Где вы их там в лесу искать собираетесь, Посланник? - попытался успокоить правителя рыцарь. - Поблудят, на дикарей из кустов поглядят, да сами назад вернутся. - Не вернутся, - покачал головой Найл. - Там в лесу засада. Посланник Богини сплюнул на землю и со злостью добавил: - Ремесленники! - Надо арбалетчиков посылать! - предупредил шериф. - Они налегке быстро догонят. - Нет, - отрезал Найл. - Их место - в траншеях. А строевые копейщики, с их вооружением, после длинного перехода не то что драться, а как бы вовсе от усталости не свалились. А девчонки выдержат. Не первый раз. Они выступили через час. Закинули за спины щиты, взяли в руки сулицы и торопливым шагом устремились вперед по дороге. Впереди неторопливо трусило несколько десятков пауков, накануне удачно поохотившиеся в зарослях вдоль реки. Остальным поесть на последнюю неделю не удалось, и они вынужденно экономили силы. Ремесленники ушли примерно за три часа до рассвета. Поскольку ходоки они неопытные, слабые, то наверняка несколько раз останавливались на отдых, двигались медленно - поэтому Найл все-таки рассчитывал, что "добровольцев" удастся догнать до того, как они вломятся всей оравой в расставленные под пологом леса капканы. Правда, еще лучше, если их успеет нагнать шестерка всадников Синего флага на своих стремительных скакунах. После полудня отряд Найла миновал перелесок и свернул с дороги влево. Правитель с тоскою подумал, что в это время он собирался только-только выходить из лагеря. Вскоре впереди показались всадники. - Мы не успели, Посланник, - признался Закия. - Ремесленники уже вошли в лес, а верхом там делать нечего. Однако травы они натоптали... Только слепой не заметит. - Возвращайся в лагерь, - приказал Найл. - Дальше мы сами. Вскоре отряд Посланника вышел на следы ремесленников. Они действительно ухитрились вытоптать такую дорогу, будто в наступление двигался отряд не в полторы сотни человек, а полторы тысячи. Лента стоптанной травы вывела братьев по плоти к ровной стене леса. Кроны древних сосен снизу, словно мех, оторачивал густой кустарник. В зеленых зарослях хорошо различались сразу две темные проплешины - и за каждой начиналась тропинка. - Привал! - объявил правитель. Как бы он не хотел нагнать нерадивых землекопов, но в опасной близости от врага его девушки должны отдохнуть, восстановить силы, чтобы не стать слишком легкой добычей. Спустя полчаса люди и пауки вошли в лес. На этот раз Найл не мог себе позволить уходить на ментальный план и неторопливо обшаривать пространство впереди в поисках врагов - да оно и не требовалось. Ремесленники собой проверили безопасность тропинок, которые уже через пару сотен шагов слились между собою в одну. "Тайная" тропа оказалась широкой - два человека легко шли рядом плечом к плечу, хорошо утоптанной. Двигаться казалось легко, особых сил люди не теряли. Найл постоянно оглядывался, пытаясь точнее определить их местонахождение. Ему вовсе не улыбалось своими собственными руками привести в засаду своих людей. Пройдя по лесу километров пять, он не выдержал, остановил движение и предупредил: - Внимание! Где-то здесь, совсем рядом, засели дикари. Они поставили перед собой капканы и петли, в кронах сидят лучники. Поэтому: внимательно смотрите себе под ноги всегда и везде! Если начнется схватка смертоносцам сразу бить парализующей волей по кронам вокруг. Парализующая воля - главное оружие пауков. Их излюбленная тактика: издалека обездвижить врага, подойти в упор, вонзить хелицеры и впрыснуть яд. Увы, когда идет ближний бой, когда трудно разобраться, где свои, а где чужие - удары волей приносят мало пользы. А вот лишить дикарей поддержки лучников - это будет очень хорошо. - Ты слышишь, Посланник? - внезапно вскинула палец Юлук. Где-то неподалеку слышались приглушенные чащей человеческие крики, стуки, металлический звон. - Это они! - метнулся на звуки Найл, и девушки бросились за ним. Похоже, ремесленники смогли-таки найти способ совершить подвиг. - Скорее, скорее, скорее, - правитель вломился в заросли орешника, а когда вырвался из них, увидел в паре шагов перед собой потную обнаженную спину дикаря, который уже опускал маленький топорик из обсидиана на голову одетого в рыжую стеганку ремесленника. - А-а! - выдохнул Найл, вонзая сулицу чуть ниже левой лопатки. Землекопа подоспевшая помощь уже не спасла, но и дикарь повалился на поверженного врага. Тут же вблизи появился другой враг, и тут же, хорошенько замахнувшись из-за голову попытался разрубить голову Посланника мечом. Найл вскинул над собой копье. От удара древко треснуло пополам, но и меч потерял свою убойную силу, удар по макушке причинил лишь секундную острую боль. Зато самым острием наконечника сулицы правитель чиркнул врага по горлу, и оно тут же откликнулось упругими фонтанами крови. Найл попятился, лихорадочно выдергивая из-за спины щит, а девушки уже обгоняли его, вступая в бой. Вот одна из них отвела от себя мечом топорик, коротко выбросила вперед щит. Медная окантовка врезалась дикарю в голову чуть ниже виска, в стороны брызнула кровь, полетели осколки кости. Дальнейшего правитель не разглядел - на него набежал дикарь чуть не на две головы выше ростом, и принялся быстро, торопливо, но со страшной силой рубить Посланника мечом. Найл пригибался и закрывался щитом, всем нутром чувствуя, как в стороны разлетаются щепки. Еще немного - и щита просто не останется. Найл выпростал из-под щита обломок копья с наконечником, и несколько раз наугад черканул снизу вверх, надеясь попасть хоть куда-нибудь. Противник неожиданно заорал. Найл воспользовался секундной заминкой, выглянул над краем щита и уже достаточно расчетливо вогнал остатки копья дикарю в живот. Оставив сулицу с теле врага, правитель отступил и обнажил меч. Внезапно он ощутил, что правый глаз начал слипаться. Найл быстро провел запястьем по глазу - кровь. Значит, голове все-таки досталось. И Посланник Богини понял, что сейчас его убьют. Быстро и неумолимо. Кровь из раны зальет глаза - и зарежут, слепенького. Он опять протер глаз запястьем, затравленно оглядываясь по сторонам. Но дикари больше не набегали. С разных сторон еще доносились отдельные стуки, бряканье железа, но и те постепенно затихали. Остались слышны только стоны раненых, да липкое чваканье скручивающих в кронах коконы пауков. Схватка окончилась. Найл с облегчением опустил меч и наугад послал мысленный призыв. Откликнулись сразу двое смертоносцев, спустились вниз. Посланник оттер, как смог, кровь с головы, восьмилапые быстро закрыли рану паутиновой шапочкой и разбежались к своей добыче. Правитель, осторожно ступая среди убитых и раненых, побрел по лесу, пытаясь разобраться с потерями. Скоро стало ясно, что ремесленники попали в засаду по самой полной схеме: пройдя под затаившимися в кронах лучниками, они наскочили на ловушки, самострелы и капканы, шарахнулись назад. Лучники открыли огонь - землекопы второй раз кинулись через полосу ловушек, теряя людей с каждым шагом, и тут им навстречу встали из-под земли затаившиеся в схронах дикари. Непривычные к бою, не ожидавшие нападения, перепуганные, потерявшие две трети людей ремесленники оказались практически не способны оказать сопротивления. Правда, это вовсе не значит, что они не пытались хоть как-то отмахиваться копьями и мечами от врагов, и некоторые из ударов все-таки достигали цели. К тому времени, когда братья подоспели на помощь, северян оставалось в живых считанные единицы - но и дикари успели расстрелять все стрелы, лишились ловушек, устали в бою, да и просто не ожидали повторного нападения. Короткая схватка стала последней для двух десятков пеших захватчиков, и еще два десятка оказавшихся практически безоружными лучников пауки парализовали ядом и развесили по деревьям в виде живых пищевых консервов. Теперь девушкам предстояло собрать немалое количество раненых - дикари не успели добить практически никого из пострадавших в схватке, многие попавшиеся в капканы отделались переломами ног, а попавшиеся в ловчие петли имели шанс и вовсе обойтись без единой царапины - если только остались живы, провисев почти час вниз головой. - Похоже, нам придется провести здесь всю ночь, - понял Найл. Посланник Богини установил мысленный контакт с оставшимся в лагере Дравигом, попросил его передать Порузу приказ прислать в лес на помощь ремесленников - братьям по плоти вынести всех раненых просто не по силам. Потом он сдвинулся на пару сотен метров к селению и вместе с пауками начал устанавливать заграждение из паутины. Точнее, Посланник указывал, где и насколько плотно нужно натягивать липкие ловчие нити, а восьмилапые сновали от дерева к дереву, надежно перекрывая лес белой стеной. Найл подстраховывался на случай, если ночью к уничтоженной засаде подойдет подкрепление или просто смена. По счастью, новых врагов ночью не появилось. Правда, назвать ее спокойной тоже трудно. Десятки раненых, впав в беспамятство, метались по земле, стеная и громко молясь. С дикарями просто - пауки пробежались по полю битвы, нанося вчерашним врагам парализующие укусы, и они замолчали. Но поступить так же со своими Найл не мог - хотя и понимал, что большинство из них до рассвета не доживет. Обычно он излечивал или, по крайней мере облегчал страдания раненых на поле битвы - но в этот раз, после того, как горячка боя улеглась, рана на голове дала о себе знать сильнейшими болями, и помогать другим Найл никак не смог. С первыми лучами света стали просыпаться легко раненые, просить есть или попить - на торопившиеся на выручку братья никакими припасами себя обременять не стали. В нарастающем кошмаре Найл мог только прикрывать глаза, взывать к Великой Богине о терпении и надеяться, что помощь от Поруза подойдет как можно быстрее. Внезапно в душе Посланника возникло острое чувство опасности - настолько сильное, что он обнажил меч и подтянул к себе щит, тревожно оглядываясь по сторонам. - Опасность, опасность, - наконец правитель понял, что эмоция рождается у него в сознании. В прямой мысленный контакт вступил Дравиг, который стремился передать Найлу все то, что происходит в оставшемся воинском лагере. Обычно не Посланник подключался к объединенному сознанию пауков, а они подключались к нему, резко усиливая ментальные способности, но теперь все было наоборот. Дравиг пытался передать ему не просто картинку того, что видит сам, а долину глазами сразу всех смертоносцев. Найл с непривычки никак не мог сосредоточиться, настроиться на нужное состояние, и видел то глянцевые спины жуков-бомбардиров, засевших в высокой болотной траве и прикрывающих оборону со стороны реки, то шерифа Поруза, который стоит у повозки Стива и что-то ему объясняет, то затаившихся в траншеях стрелков, то бегущих в ужасе ремесленников, то ровный прямоугольник фаланги, и ползущие на него по полю вездеходы... - Вездеходы! Шок от увиденного мгновенно поставил все на свои места, и Посланник Богини осознал картину поля надвигающейся битвы целиком. Два вездехода ползли по полю справа и слева от пыльной серой ленты дороги, а за ними медлительной трусцой двигалась похожая на стаю зеленых навозных мух армия дикарей. На глазок их казалось около трех сотен человек. Многие из них сжимали в руках мечи, но большинство предпочитало в качестве оружия копья или небольшие каменные топорики на длинной рукояти. На пути врага замерла фаланга из трехсот строевых копейщиков. Они стояли по всем правилам, плотной "черепахой" создав единое целое, мощную стену, которую, казалось, не способна проломить ни одна сила. Ремесленники, в отличие от воинов, в свои силы особенно не верили, и спешили разбежаться кто в сторону болотной травы, а кто в сторону леса, явно надеясь раствориться среди буреломов. Вездеходы катились прямо на фалангу, защищавшую ворота в лагерь. Расстояние быстро сокращалось. - Бегите! - попытался мысленно крикнуть Найл. - Бегите, бегите, - вторили ему смертоносцы. Копейщики стояли. Триста метров, двести, сто пятьдесят. Они дружно, единым движением опустили копья, нацелив острия на накатывающиеся вездеходы. Их было два, внешне почти одинаковых. Вездеход высшей защиты отличался только вдвое большей шириной гусениц - что поделать, за толщину брони приходится платить лишним весом. Сто метров. Найл заметил мелкое искрение на стволах излучателей, и копейщики начали падать. Ровными рядами, как и стояли. Несколько секунд и трехсот храбрых воинов, готовых отдать жизнь за свою землю, не стало. Вездеходы прокатились по рассыпавшимся доспехам и стали заворачивать в сторону дороги. Они явно считали, что очередная битва с безмозглыми и безоружными средневековыми феодалами закончилась. Дикари, похоже, считали точно так же, поскольку примерно треть из них потянулась в лагерь и принялась шнырять по палаткам, а две трети повернули за вездеходами, выстраиваясь им в хвост плотной толпой. - Дравиг, арбалетчики! - взмолился Найл. - Они должны меня услышать. Направь все силы, разумы всех пауков на передачу приказа арбалетчикам... Вездеходы катились по дороге - впереди высшей защиты, позади легкий. Следом топали дикари. Ни те, ни другие, ни третьи пока не видели, что лесной участок дороги заставлен крупными каменными надолбами. - Дорога! - изо всех сил старался донести до стрелков свой приказ правитель. - Дорога чуть выше лагеря. Цель на дороге, чуть выше лагеря. Правда, пока там были только вездеходы, которые неторопливо двигались наверх. Вот они проехали, к намеченному Найлом месту приблизились дикари. - Залп!!! Посланник Богини увидел, как на ровном склоне холма внезапно появилось множество темных точек, почти одновременно щелкнули тетивы сотни арбалетов, и несколько десятков дикарей упали на месте. Точки на склоне исчезли, а дикари замерли в недоумении, не желая поверить в то, что с ними произошло. Ведь умирать на поле боя обязаны другие, а не они! Появилось еще несколько десятков голов, мелькнули стрелы. Это лучники-лесачи, им не нужно по полминуты арбалеты перезаряжать. Упало еще несколько дикарей. Оставшиеся возмущенно взвыли и повернули в сторону холма. - Залп! Вихрь арбалетных болтов еще раз проредил темную толпу, но перелома в ее сознании еще не произошло, дикари еще мнили себя непобедимыми и пыталась развернуться для атаки. Вот, наконец, и вездеходы заподозрили неладное, стали неуверенно заворачивать с дороги вправо. Лучники выглядывали часто, стреляли каждый сам по себе. Результат их огня казался не очень заметен, зато и уследить, где и когда выскочит очередная голова было совершенно невозможно. На склоне тут и там стали появляться желтые проплешины - вездеходы начали ответный огонь. - Залп! Почти наполовину опустошенные ряды дикарей заколебались. Странное зрелище - порыв для атаки уже угас, бежать они еще не готовы психологически, а залечь под потоком стрел не догадываются. - Залп! Дикари покатились с холма назад, но вездеходы стояли и практически непрерывно вели огонь. Трава желтела и осыпалась пылью, брустверы траншей потекли, как песок - но люди, люди продолжали выглядывать, выпускать стрелу кто в цель, а кто хотя бы в направлении цели, и тут же прятались назад. Вот плечи стрелка вдруг остались без головы, а тело безвольно сползло вниз. Вот тоже самое случилось с другим... Но чаще всего моменты выстрелов излучателей и выглядывания лучников из траншеи по времени не совпадали - и стрелки оставались целы и невредимы. Вот терпение водителей вездеходов лопнуло, и тяжелые машины двинулись вперед, готовые стрелять в упор и давить неуловимых арбалетчиков гусеницами. Найл ощутил, как в животе засосало легким холодком, словно он проглотил пригоршню ночной изморози, а окружающий мир начал постепенно светлеть. - Нет! Великая Богиня, нет! Только не сейчас... Со звоном рассыпались монеты по каменному полу. Граф де Сен-Жермен, окинув Посланника Богини взглядом, с удивлением приподнял брови и положил меч на стол: - Что с тобой, демон? Ты в крови, твоя голова совершенно белая. - Отправляй меня обратно, граф, - потребовал Найл. - Скорее! - Ты ранен? Может, передать тебе воды и мазь от ран? - Отправляй меня обратно! - Я хочу помочь тебе, демон, - попытался убедить правителя де Сен-Жермен. - Назад! - зарычал Посланник. - Если Верховный Магистр не увидит меня рядом, он развеет меня в порошок, и больше никогда не увидишь своего золота! Отправляй меня назад! - Шуниров нонтан и, - торопливо забормотал дворянин, с опаской погладывая на плененного демона, - оге анеж... Найл ощутил пряный смолистый запах хвойного леса, мягкую подушку толстого слоя сухих иголок, услышал стоны раненых. - Дравиг, где ты?! Ты меня слышишь?! - Я рад слышать тебя, Посланник, - в мысленном послании сквозило огромное облегчение. - Наш контакт прервался так неожиданно, что я подумал о твоей гибели. - Я жив. Что с вездеходами? Паук тут же дал полноценную общую картину, но Найлу опять пришлось, теряя драгоценные минуты, настраиваться на ее восприятие. Да, вот оно - прямо перед лицом медленно прокатывалась по узким каткам металлическая гусеница. Похоже, легкий вездеход наскочил на ловчую яму правой гусеницей и завалился в нее боком. Из такого положения его не смогла бы вытащить ни одна сила. Тяжелый вездеход въехал в одну из ловушек мордой. Он ухнулся передом вниз, но корма его выступала высоко над землей, а гусеницы отрабатывали задний ход, быстро подрывая край ямы. Самое главное - из такого положения он не мог стрелять назад. Стрелки, успевшие разобраться, откуда им грозит основная опасность, в полном соответствии с заветами Посланника Богини, подбегали сзади и набрасывали на него всякие тряпки - выворотки, покрывала, снятые с себя куртки, стремясь закрыть смотровые щели и приборы. Еще четверо торопливо несли два толстых длинных кола, видимо заготовленных для частокола. Имея возможность наблюдать за всем полем боя, правитель заметил, что почти две сотни уцелевших после первой атаки дикарей выбегают из лагеря и, потрясая копьями, устремляются на траншеи, на выручку своим железным покровителям. Стрелки, занятые усмирением "железных жуков", почти не обратили на это внимание. Лишь считанные единицы опять схватились за арбалеты - но что могло значить десять-пятнадцать стрел, когда нужно остановить двести разъяренных бойцов? Однако дикари снизили скорость наступления - часть атакующих вытащила из-за спин луки и начала выпускать ответные стрелы. Вездеход высшей защиты ожесточенно крутил башней, наугад паля во все стороны, но сектор обстрела сузился до узкой щели справа и слева, да и набросанные на броню тряпки достигли своей цели, не давая водителю разглядеть, где находятся враги. Подбежавшие стрелки с ходу вогнали кол под катки одной из гусениц. Бревно резко дернулось, и от сильного рывка люди отлетели на несколько метров в сторону. Похоже, их изрядно покалечило. Однако печальный пример не испугал двух других стрелков и они вогнали в катки заклинившей гусеницы еще один кол. На этот раз все обошлось благополучно - но дикари приближались и в любую секунду могли смять стрелком и освободить вездеходы из западни. Со стороны дороги перед самыми глазами промелькнули тени. Когда они отдалились на несколько десятков метров, Найл увидел спины шестерки всадников - отряд Синего флага пошел в самоубийственную атаку. Дикари увидели нового врага, остановились, развернулись, кое-кто попытался даже выпустить стрелу - но движение шестилапых коней оказалось слишком стремительным. Спустя пару секунд длинные шипастые копья вошли в человеческую плоть, нанизывая по два-три человека на каждое копье. Инерция первого удара раскидала дикарей в разные стороны, конница пробилась сквозь их строй практически насквозь, но все-таки завязла и остановилась. Забыв про все на свете, дикари принялись ожесточенно добивать отважных рыцарей. - Дравиг, пора! - отдал приказ Посланник. Это было единственное возможное мгновение для атаки: никто из дикарей не смотрел на лес, никто не натягивал луки, обстреливая склон холма. Картина битвы стремительно накатилась на правителя - восьмилапые выскочили из леса и помчались вперед через траншеи. Найл успел увидеть, как тяжелый вездеход дернулся пару раз, пытаясь хоть чего-то добиться единственной рабочей гусеницей, его окончательно заклинило поперек ямы и он затих. Потом траншеи остались позади. Теперь можно было наносить щедрый удар парализующей волей, не боясь зацепить стрелков - и смертоносцы это сделали. Движения дикарей замедлились, а у большинства - и вовсе прекратились. Восьмилапые воины накатывались сплошной серой лавиной и втыкали хелицеры в шею, плечи, обнаженные ноги обездвиженных врагов. Затем смертоносцы принялись закатывать свои жертвы в паутиновые коконы. Все они были смертельно голодны, и никто из двуногих не имел права попытаться отнять у них их законную добычу. Битва заканчивалась. Вездеход высшей защиты прочно сидел в яме и уже не делал попыток вырваться, хотя башенка с излучателем продолжала зловеще вращаться; легкий вездеход лежал на боку и не подавал вовсе никаких признаков жизни непрерывно катящаяся левая гусеница больше напоминала не жизнь, а предсмертную агонию. Теперь требовалось подумать о том, как извлечь из-под тонкой скорлупы брони засевших внутри водителей. Тут Найл обнаружил, что проблему успели разрешить до него: несколько стрелков волокли из леса охапки хвороста, недоделанные колья и заготовленные для кашеваров дрова, сваливая все это в яму к легкому вездеходу. Вскоре над "железным жуком" весело заплясали языки пламени. Стрелки начали довольно переговариваться - по всей видимости, обсуждали, насколько вкусным окажется запеченный жук. Дрова полетели и в яму со вторым вездеходом. Найл не очень надеялся на успех этого предприятия - степень защиты вездехода обязана гарантировать безопасную работу экипажа на планетах с любым климатом - но останавливать людей не стал. Кто знает, вдруг чего-нибудь, да получится? Вдруг системы искусственного климата не рассчитаны на температуру открытого пламени? Естественно, существует немало планет, на поверхности которых плавится металл - Меркурий, например. Но что может понадобиться человеку в таких адских местах? По телу опять прокатилось ощущение смертельной опасности. Найл увидел, как арбалетчики прыгают в свои траншеи, а смертоносцы разбегаются, взвалив на спины коконы с дикарями. И одновременно - увидел как над далекими темными кронами в сторону долины мчится ослепительно белый крест. - Похоже, в воздушном шаре сегодня сидит смертоносец, - мысленно отметил Найл. Уж очень точная и ясная было картинка. Глиссер молниеносно промелькнул над долиной и умчался дальше, гася скорость и совершая широкий разворот. Однако поле недавней битвы уже опустело. Исчезли восьмилапые воины, унеся почти всех дикарей, попрятались по траншеям арбалетчики, затаились в траве и зарослях перепуганные ремесленники. Только два огромных костра, полыхающих под вездеходами, да разбросанные тут и там мертвые тела свидетельствовали о недавнем напряженном сражении. "Костяная птица" промчалась над долиной раз, еще раз, не находя цели для своего оружия, а потом прицельно ударила излучателями по лесу: с высоты воздушного шара стало видно, как пожелтела целая полоса от долины и до открывающегося за перелеском поля. Глиссер пошел на следующий разворот, но тут лопнуло терпение у арбалетчиков. Не имея толкового командования, они стали на свой страх и риск высовываться из траншей и вести беспорядочную стрельбу. При той скорости, с какой мчалась "костяная птица", Найл глубоко сомневался, что хотя бы один из ста выпущенных арбалетных болтов достигал цели, однако подобный обстрел вряд ли прибавлял бодрости пилоту. Особенно, если учесть то, что отвечать на обстрел он не мог. При его скорости и высоте, глиссер не мог стрелять со снайперской точностью, а палить наугад в склон, на котором находились сразу дав вездехода с астронавтами, пилот не рисковал. Еще один стремительный полет - и глиссер умчался обратно к морю. Стрелки вылезли из траншей, окружили засевшие в ямах вездеходы. Часть побежала за свежими дровами. Вот на легком вездеходе открылась боковая дверца, откинулась в строну. Из раскаленного нутра появились две руки, голова. Стрелки сбежались поближе, кое-кто поднял арбалеты. Разумеется, у астронавтов имелись с собой бластеры - но водителю хватило ума понять, что вылезать из кабины вверх не так удобно, чтобы сразу можно было начать палить во все стороны. А может, его мозги успели запечься до такой сте