— Постараюсь не забывать о такой возможности, — коротко отозвался я и улыбнулся, чтобы сгладить невольную резкость ответа. — По крайней мере, пока мозги мои остаются в сохранности.
— Ну что же, если вы так решительно настроены… — сказал хирург, пожимая плечами.
Я, честно говоря, ожидал, что споров будет больше; лишь позже на меня снизошло озарение: благодаря моей незаслуженной репутации он должен был принимать как должное, что мне до зуда хочется попасть на передовую так быстро, как только возможно, и что я должен быть не в настроении принимать «нет» в качестве ответа. Либо это, либо он не мог упустить представившуюся наконец-то возможность избавиться от угрозы уже своему здоровью, каковую представлял собой Юрген, самочинно разбивший бивуак в коридоре возле моей палаты. Через секунду или две после того, как мой нос отметил присутствие моего помощника, явившегося с чистой одеждой и моим верным оружием, я уже скинул ноги с койки и начал ощущать все большее удовлетворение от собственного решения.
Но после того как мы покинули госпиталь, я начал сомневаться в мудрости оного, когда первый заряд холодного ветра, весьма умеренного по стандартам Хоарфелла, заставил меня покачнуться, едва только внешние двери закрылись за нашими спинами. Юрген протянул мне руку для опоры, которую, с простительным колебанием, я принял — поразмыслив, что по меньшей мере нахожусь от него выше по ветру, да и для боевого духа полка, не говоря уже о моем статусе Героя Империума, будет совсем не полезно, если я хлопнусь на задницу прямо перед окнами госпитального здания, развлекая скучающую там солдатню.
— Теперь уже не очень далеко, — заверил меня Юрген и отвел к уютно обустроенной представительской машине, которую он где-то раздобыл, заранее предположив — и очень верно, — что я не в состоянии (и настроении, если уж на то пошло) болтаться в кузове очередной «Саламандры».
Я устроился на мягком сиденье и невольно вспомнил о памятном путешествии в лимузине Киша, хотя, конечно же, данная машина ни в какое сравнение не шла с почившим персональным транспортом арбитра.
Когда Юрген выруливал от края тротуара, я понял, что в мельчайших деталях вспоминаю ту поездку как первую попытку покушения на меня. По крайней мере в тот раз мотивы моих неудавшихся убийц были вполне прозрачны. В действительности именно Киш был той целью, которую они преследовали, а я оказался просто жертвой неудачного стечения обстоятельств и путаницы.
Другие попытки отнять мою жизнь, конечно же, были совершенно иными, с очевидным намерением убить именно меня, в чем не оставалось и тени сомнения, но, как ни старался, я все еще не мог представить себе причины, почему техножрец-отступник мог бы сговориться с культистами Хаоса.
Или, если уж на то пошло, почему кто-то из них дает себе труд устранить меня, не представляющего для них никакой существенной угрозы. Ну что ж, по крайней мере, никто из них не предпринял второй попытки.
И тут ладони мои начали зудеть. Солдаты СПО с ракетной установкой, конечно же, могли просто переволноваться в боевой обстановке или просто слажать, но они все равно были на волосок от того, чтобы убить меня, и таким способом, в котором никто не заподозрил бы преднамеренности, если, конечно, не обладал разумом столь же параноидальным, как мой.
Я озвучил свои подозрения, едва оказался наедине с Кастин и Броклау, теми двумя людьми в полку, которые были настолько по-дружески близки мне, насколько это было вообще возможно, учитывая занимаемые нами должности; только им двоим я был склонен доверять.
Офицеры молча выслушали мои предположения и, как только мой монолог закончился и я откинулся на стуле, всем видом показывая, что я ожидаю их реакции, реакция последовала.
— Если вы правы, — сказал майор, возвращаясь на свое место и наполняя чашку танной, — то вам придется потратить Хорус знает сколько времени, чтобы доказать это. Если они действительно хотели убить вас там, на поле боя, то почему бы просто не прихлопнуть вас крак-гранатой — и дело с концом?
Кастин согласно кивнула.
— Они могли легко уничтожить вашу «Саламандру», — указала она. — Фраг-боеголовки практически бесполезны против бронированной техники. Это была просто редкостная неудача, что ваши гусеницы вот так заклинило.
— В обычном случае мне пришлось бы согласиться, — сказал я, с благодарностью отпивая благоуханного напитка, — но нужно учесть открытое пассажирское отделение, в котором я находился около болтера на турели. Если бы они ударили чуть ближе, меня бы убило шрапнелью так же легко, как и тиранидов.