— Приготовьтесь к посадке, — сообщил нам Понтий, прежде чем включить маневровые двигатели, и знакомое ощущение пустоты внизу живота вместе с характерными звуками юргеновского дискомфорта сообщили мне, что мы вертикально опускаемся на посадочную площадку.
Белые стены поднялись в смотровых иллюминаторах, обступая нас со всех сторон, и через мгновение слабый толчок эхом отозвался в корпусе, когда наши посадочные полозья пришли в соприкосновение с поверхностью. Понтий снизил обороты двигателей.
— Вот и хорошо, — произнесла Эмберли, решительно вставая, — давайте пойдем и посмотрим, в чем же тут дело.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
— Юрген, — обронил я и подождал, пока мой помощник не займет свое обычное место возле моего плеча, чтобы позволить себе насладиться этим недолгим моментом полной самоуверенности. А заключался он в том, что я рукой чуть придержал Эмберли, не позволяя ей первой выйти из челнока.
— Капрал, вы знаете свою задачу, — сказал я.
— Комиссар. — Она четко отдала честь, входя в роль, которую выбрала для себя, демонстрируя лишь тень веселья, и принялась строить остальных в подобие огневой команды,[89] с тем чтобы все они могли последовать за мною вниз по пандусу, держа лазганы «на плечо». Юрген, впрочем, свой закинул за спину, как привык делать в подобных обстоятельствах, что оставляло его руки свободными, дабы иметь возможность быстрее выполнить какие-то мои приказания, буде таковые возникнут.
Мы вышли на посадочную площадку, окруженную белыми зданиями монастыря, и плотный отряд закованных в силовую броню Сестер выдвинулся быстрым шагом навстречу, дабы приветствовать нас, причем болтеры они держали на изготовку. Стараясь заглушить все возрастающее недоброе чувство, что узлом заворачивало мой желудок, я вежливо приветствовал их отдачей чести, ожидая, когда они подойдут на расстояние, где можно будет начать разговор.
Как только наши ноги коснулись камнебетона, Понтий вновь подал мощность на двигатели и «Аквила» легко поднялась в воздух позади нас. Немедленное отбытие нашего транспортного челнока подразумевалось как совершенно нормальное явление, будь мы именно теми, кого изображали, — а самое последнее, чего нам хотелось бы, так это давать нашим невидимым врагам (если они вообще существовали здесь) хоть малейший намек на то, что в моем визите есть нечто необычное. Но вместо того чтобы вернуться на Принципиа Монс, Понтий должен был держаться в воздухе поблизости от Гаваррона, надежно укрываясь ниже края плато, в мертвой зоне любых местных ауспик-систем, которые могли бы выдать его местонахождение.
Когда рев двигателей затих в небе, я осознал, что слышу звук, подобный очень отдаленным артиллерийским залпам, и вспомнил ту вспышку света, что заметил еще в воздухе.
— Гром? — спросил Юрген, с подозрением поглядывая на небо.
Эмберли покачала головой.
— Флот, — сказала она. — Должно быть, где-то неподалеку обнаружили большое скопление тиранидов.
— Очень мило, — пробормотал я про себя, вызвав у инквизитора под прикрытием краткую, совершенно неуставную усмешку.
Придав лицу выражение спокойной уверенности, я шагнул вперед, обращая взгляд к старшей Сестре среди тех, что приближались к нам, и поднял руку в официальном приветствии.
— Комиссар. — Женщина лаконично ответила тем же жестом, и ее короткие пепельно-серые волосы слегка откинулись, позволяя мне заметить, что татуировку в виде геральдических лилий на ее щеке пересекает тонкая белая полоса зажившего шрама. Ее манеры лишь подтверждали, что она является опытным воином, и, таким образом, принимать ее нужно было со всей серьезностью. Ну что же, вполне справедливо, но на меня это утверждение тоже распространялось. — Добро пожаловать в монастырь Белой Розы.
Взгляд ее быстро метнулся мне за спину, пробежав по Эмберли и ее окружению, оценивая, какую возможную угрозу они могли собой представлять, и, очевидно, приходя к заключению, что никакой особенной.
— Мне не доложили, что с вами будет кто-то еще.
— Мой помощник, стрелок Юрген, — представил я, отмечая его присутствие коротким жестом. — Он сопровождает меня по любому официальному делу.
89
Огневая команда, численность которой сократилась в результате потерь, но которую все еще можно эффективно использовать на поле боя. Сокращенные отряды, более знакомые солдатам под названием «огрызки», являются обычным явлением для многих гвардейских подразделений и часто представляют собой одну огневую команду, развертываемую как отдельный отряд.