Я пожал плечами:
— Полагаю, было бы возможно просто связаться с ним отсюда, но…
— Вы раздумываете о том, чтобы явиться лично? — спросила Кастин.
Я кивнул:
— Уверен, что он оценит подобную обходительность, а ведь произвести хорошее впечатление никогда не повредит.
Не говоря уже о том, что столица планеты располагалась на добрых пару тысяч метров ниже нас и потому в ней было, черт побери, несколько теплее, чем на Хоарфелле, где мы в данный момент пытались расквартироваться.
Броклау поглядел с беспокойством.
— По крайней мере, сначала отдохните хоть немного, — посоветовал он. — Вы на ногах с тех пор, как мы вышли на орбиту.
— Не долее, чем все остальные, — ответил я, напуская на себя такой вид, будто с трудом сдерживаю зевоту.
По правде говоря, я вовсе не был настолько усталым, потому как сумел урвать немного сна во время спуска на шаттле, что не только меня освежило, но и в качестве дополнительной награды позволило не быть свидетелем неизбежного характерного для Юргена смущения перед атмосферными перелетами. Я никогда не видел, чтобы его по-настоящему тошнило, потому как подобное было ниже того достоинства, которое, как он наивно полагал, даровала ему высокая должность личного помощника комиссара, но его волнение перед тем, что это может произойти, соединенное с чисто физическим дискомфортом, заставляло его потеть, подобно орку, что, в свою очередь, позволяло обычному букету его запахов расцветать до поистине ошеломительной силы.
Я снова пожал плечами:
— К тому же это слишком хорошая возможность, чтобы ее упускать. Если кто-то и может нам сказать по всей правде, что здесь происходит, то это местный арбитр.
— Верно подмечено, — согласилась Кастин. — Конечно же, если вы сами чувствуете себя готовым к подобному визиту. — Она строго взглянула в мою сторону. — Все, что вы сможете у него вызнать, окажется гораздо более надежным, чем та лапша, которую мы получаем по обычным каналам.
— Именно это я и хотел сказать, — отозвался я. — А чем больше мы знаем о том, с чем предстоит столкнуться здесь, тем лучше сумеем с этим справиться.
Конечно же, рассматривая эти надежды с перспективы прошедшего времени, я должен признать, что они оказались пустыми, но на тот момент у меня не было ни малейшего представления о том, насколько мало кто-либо осознавал истинное положение дел на Периремунде. Кроме горстки людей, которые, наоборот, знали слишком много, чтобы спать спокойно.
Примечание редактора
Хотя Каин и высказывается достаточно ясно о необычных топографических чертах Периремунды, делает он это лишь в той мере, которая ему кажется необходимой. Его отношение к подобным аспектам повествования вынуждает меня прервать его собственное изложение следующим отрывком, который, как я надеюсь, сделает многие из последующих событий более понятными.
Из произведения Жервала Секара «Скучные люди в интересных местах: путевые заметки скитальца», 145.М39:
Как и у многих миров, обладающих необычными чертами, ранняя история Периремунды скрыта пеленой домыслов и легенд. Достоверно известно, что впервые открыта она была в середине М24 исследователем Ацером Альбой лишь затем, чтобы быть наглухо забытой до самой его безвременной кончины, наступившей, вероятно, в момент защиты чести какой-нибудь куртизанки и пресечения притязаний на ее внимание. Планета была наконец колонизирована в ранние годы двадцать седьмого тысячелетия, вслед за обнаружением записок Альбы, что было сделано магосом Провокари, неустанным искателем неведомого, чьи неортодоксальные взгляды частенько навлекали на него насмешки со стороны коллег.
Делает же эту планету хотя бы и ненадолго, но достойной внимания разборчивого путешественника тот факт, что мир сей является по большей части неподходящим для жизни. Экваториальные области его настолько горячи, что остаются в прямом смысле расплавленными, и сам камень там поднимается, кипя, из-под поверхности постоянно движущегося моря жидкой магмы, в то время как остальная часть поверхности представляет собой иссушенную пустыню, в которой, кажется, не может обитать ничто живое. Но конечно же, в этом мире имеются уголки, условия жизни в которых не хуже, чем на других удостоившихся большей милости Императора мирах. Обширные плато, слишком многочисленные, чтобы назвать точное их количество, возвышаются над засушливым основанием, поднимаясь на такие высоты, где воздух достаточно прохладен и сама жизнь становится возможной; сотни наиболее крупных из них простираются иногда на десятки километров в поперечнике, и на них располагаются города, фермы, мануфактуры, дающие Периремунде возможность сравниться с теми гостеприимными планетами, которые большинство из нас счастливы называть своим домом.