«У меня конечно же нет возражений».
Он потряс головой, улыбнулся, что вы несомненно оцените, несколько разуверило меня в этом.
«Никаких», – объявил он, наконец отодвигая свое кресло от стола.
«Наоборот, на самом деле».
Его аура самодовольной помпезности светила вокруг него как запах тела Юргена.
Я встал на ноги.
Как только я это сделал, слабый грохот орбитальной бомбардировки донесся до нас, и я взглянул на Юргена, обменявшись кратким взглядом понимания.
Мы начинали нашу длинную и скромную карьеру в артиллерийском подразделении, и если эти годы опыта чего-то стояли, то обстрел был явно ближе чем последний.
Это в свою очередь подразумевало, что рой тирандидов был достаточно большим, чтоб привлечь внимание орбитальных кораблей, даже учитывая песчаную бурю, блокирующую их сенсоры, он двигался в нашем направлении.
Хотя не было причины думать что мы их цель.
Гавварон был немного выше чем другие плато на которые залезала бродячая разведка роя до того как основные силы флота-улья прибыли, так что я заставил свое беспокойство отойти и вернул внимание к непосредственной проблеме.
«Лазарус глупец, – сказал Киллиан, ведя нас вокруг безупречной лужайке шелестящих деревьев. – и никому не угрожает, но человек, с вашей известной проницательностью был вызовом, полностью менявшим расклад.
К тому моменту было понятно, что вы возглавляете поиск затаившихся врагов и я понял, что только вопрос времени, когда вы нас найдете.
После того как Лазарус запросил вашей помощи, и вы знали что ищете, не осталось ни малейшего шанса, что Пресвятой Монастырь будет просто распущен, как другие подрывные группы меньшей значимости».
«Культ Хаоса», – вслух догадался я, как будто я давно это знал, и Киллиан кивнул, ведя нас через ризницу загроможденную иконами, в центре которой стояло несколько пережеванных силовых доспехов.
Судя по количеству свечек, окружающих их, это были очевидно самые уважаемые реликвии ордена, и учитывая детали я начал понимать что мы далеко в глубине монастырского внутреннего святилища, глубже которого большинство посетителей никогда не допускалось.
«Действительно», – согласился Киллиан.
«Грубые инструменты лучше, но их легко обмануть, и идеальный субъект для нашей работы».
Я до сих пор не понимал о чем он говорит, но кивнул как будто понимал, сознавая, что он верит, что я обладаю какими-то знаниями и это хранило мне жизнь.
«Это, должно быть, идет в разрез с их убеждениями,» рискнул я.
Киллиан нашел ещё одну розу, украшающую тянущуюся через все помещение балку и сделал с ней что то, что я не увидел из за его туловища.
Секция каменной кладки отошла в сторону, открыв ярко освещенное помещение за собой. Инквизитор остался в стороне, пропуская меня вперед.
«Я думал что ваша обязанность уничтожать ересь везде, где вы её обнаружите.»
«Тупо и пунктуально», – сказал Киллиан, захихикав у меня за спиной.
«Я уверен в больших достоинствах военного ума, во во время войн в сумерках, в которых мы, инквизиторы, участвуем, все редко бывает так просто.»
Он строго взглянул на меня, похоже его настроение становилось серьёзным.
«Вы боитесь Хаоса, не так-ли? Настолько, конечно, насколько вы вообще боитесь чего-либо.
Ваша доблесть слишком известна чтобы быть подвергнутой сомнению.»
Он продолжал умиротворяющим тоном, как будто опасался что мог задеть мое самолюбие.
Мои ладони покалывали, пока я обдумывал вопрос.
Я уверен, тут было больше чем простой вопрос храбрости перед лицом врага.
В любом случае я знал, что мой ответ либо убедит Киллиана отменить мое убийство, либо заставит его считать что я все ещё серьёзная угроза, которую нужно устранить при первой возможности.
Мысленно проклиная репортеров, которые создали ему впечатление, что я являюсь угрозой его планам, и пытаясь игнорировать растущее подозрение что именно поэтому Эмберли с самого начала привлекла их внимание ко мне (1), я пытался сформулировать безопасный ответ.
«Это не просто вопрос храбрости или трусости», – я помедлил, привлекая все дипломатические навыки, которые приобрел за эти годы.
«Я слишком часто сталкивался с силами Хаоса и в слишком разных обликах, чтобы недооценивать их.
Если вы хотите приравнять осторожность к страху, то вы вольны это сделать, но я слишком часто видел как самонадеянные идиоты умирают на поле битвы, чтобы повторить эту ошибку.»
Я пожал плечами, симулируя небрежную уверенность, которой я не чувствовал.
«Император знает, достаточно многих из них я убил лично.»