Однако голос Киша был осторожным.
«И да и нет,» сказал он сдержанно, и я почувствовал как мои ладони снова начали покалывать.
Несмотря на его попытку придать голосу спокойствие, было очевидно что он чем-то не на шутку встревожен.
«Уверен, вы будете рады услышать что наше подкрепление уже в пути.»
Ну, в любом случае это была причина для оптимизма.
Однако он колебался.
«Я ощущаю что есть некое «но»,» сказал я, сумев замаскировать свою собственную неловкость куда успешнее.
Киш откашлялся.
«Мой департамент получил новую разведывательную информацию, которая проливает новый тревожный свет на ситуацию.
«Я был приглашен главнокомандующим, чтобы лично проинформировать командиров полков,» сказал он с замешательством.
Явно было что то ещё, о чем он не хотел говорит по воксу.
«А точнее, командиров Имперской Гвардии.»
Все лучше и лучше.
Исключение из круга представителей ПСО подтверждало деликатность того, что он собирался нас сказать.
Мои ладони начали зудеть хуже, чем когда бы то нибыло.
«И, конечно, комиссаров.»
«Конечно,» – отозвался я эхом, запоминая время и меры безопасности, которые он протрещал скороговоркой.
Поскольку линия отключилась, я задался вопросом, не поздно ли ещё заползти на кровать и накрыться с головой одеялом, пока все это не кончится, но, конечно, шансов на такой исход небыло.
Задержавшись только затем, чтобы прикончить свою чашку танна с горячей булочкой с гроксом, которую Юрген где-то раздобыл для меня, я отправился, чтоб сообщить полковнику хорошие новости.
Третье подразделение занималось тыловой поддержкой полка и состояло главным образом из транспорта, медиков, саперов и других специализированных единиц. Хотя они могли воевать так же, как и другие солдаты. их развертывание на передовой происходило только в самых страшных и критических ситуациях.
Наиболее широко используемая священниками Имперской Гвардии версия ужата до двадцати двух стихов, поскольку их обязанности приводят к тенденции быть кратким, насколько это возможно.
Глава 8
«Есть какие то идеи, что там будет?» спросила Кастин, скорее озвучивая свои мысли чем ожидая ответ.
Я покачал головой.
«Он был очень неопределенным,» ответил я, проклиная ветер, который несся через космопорт с края плато, находившегося в километре от нас.
Мы уже несколько раз обсуждали эту тему за прошедшие часы и какое то время назад исчерпали даже самые дикие варианты.
Этот разговор наверняка кончится тем же, только при этом заставит нас чувствовать себя ещё хуже.
Хотя. надо признаться, ни одно из наших предположений и близко небыло так плохо, как те новости, которые нам предстояло услышать, как только мы доберемся до столицы.
Я посильнее закутался в свою шинель и постарался не дрожать слишком явно.
Мы стояли на краю площадки посредине аэродрома, двигатель Химеры, которая привезла нас сюда, мирно грохотал на заднем плане, заполняя воздух вонью сгоревшего прометия, а холодный ветер швырял потоки грязного снега мне в лицо, куда бы я ни поворачивался, пытаясь этого избежать.
Ни один из бывших с нами Вальхалльцев конечно не выглядел обеспокоенным этим замораживающим холодом, поскольку по их стандартам было все ещё довольно тепло.
Большинство сопровождавшей нас команды (а я подумал что это была разумная предосторожность после происшествия в Принципия Монс) были в шинелях и меховых шапках, которые чаще всего ассоциируются с полками их родного мира, но все они оставили тяжелые предметы одежды незастегнутыми, показывая стандартные жилеты зенитной артиллерии.
(Кроме Кастин. Только подумайте, она надела по этому случаю парадную форму и не хотела взмокнуть прежде чем встретит арбитра.)
«Есть какие то признаки шатла?» спросил я Юргена, и он мрачно покачал головой, заранее ожидая дискомфорта на борту.
«Я его разыщу, комиссар,» пообещал он покорно, и начал говорить с кем-то по комм-бусине со своей обычной смесью корректности и непоколебимого упрямства.
«Благодарю вас.»
Я взглянул на свой хронограф.
«Не хотелось бы заставлять арбитра и главнокомандующего ждать.»
Конечно технически я мог их заставить слоняться в ожидании неопределенно долго, одно только мое положение гарантировало это, не говоря уже о моей неправедно нажитой репутации, однако я не собирался этого делать.