«Я уже сталкивался раньше с тиранидами, – сказал я. – как и присутствующая здесь полковник.»
«Они достаточно ужасны, уверяю вас, но мы оба – живое доказательство что они могут быть разбиты.»
«Хорошо сказано.»
Живан поглядел на меня с чем то похожим на одобрение.
«Но нужно принимать во внимание дополнительные осложнения.»
«Культы генокрадов», – сказал я, кивая.
«Мы должны произвести чистку ПСО прежде чем они рой доберется сюда, только тогда можно будет с уверенностью отправить их в бой.»
«Мы уже делаем все возможное, чтобы ускорить этот процесс», – уверил нас Киш.– но в процессе вскрылась новая проблема.»
Что-то в том, каким тоном он это сказал, снова заставило зудеть мои ладони, и я просто кивнул, ожидая его продолжения, не уверенный, можно ли доверять моему голосу из-за нахлынувшего на меня предчувствия.
«Именно так», – сказал Живан.
Его стальной взгляд пробежал по комнате и все ощутили силу его личности.
«То что вы сейчас услышите весьма важно.
Не будет преувеличением сказать, что от ваших действий теперь зависит судьба этого мира.»
Все лучше и лучше, подумал я.
У меня уже было некоторое подозрение о драматическом таланте Живана, черте, с которой я гораздо лучше ознакомился в последующие годы, но что то в его движениях сказало мне, что он имел в виду именно то, что сказал.
Он кивнул Кишу.
«Прошлой ночью мы раскрыли выводок гибридов, которые проникли в Систему Сил Обороны», – арбитр начал без преамбулы.
«Чистка ещё продолжается, но среди поставленных под угрозу средств было и это.»
Гололит замерцал и начал проецировать дрожащее изображение системы Периремунда, на переднем плане которого была окрашенная красным орбитальная станция.
«Орбитальная станция Аргус пять»,– вставил Живан услужливо.
«Одна из восьми космических станций, входящих в сеть ауспекса этой системы.»
«Точно», – сказал Киш, возвращаясь к прерванному рассказу.
«Конечно, как только мы поняли что столь важная установка находится под контролем врага, мы сразу начали проверять логи данных.
И результаты оказались по меньшей мере тревожными.»
«Насколько все плохо?» – снова вставила женщина в яркой броне, высказывая общий вопрос.
Несмотря на личность задавшего, меня тоже волновал этот вопрос.
К чему бы там арбитр не вел, я уверен хорошим это не было и я чувствовал сильное желание услышать плохие новости, чтобы, по крайней мере, закончить с этим.
«Канонисса Эглэнтайн.»
Киш кивнул, отмечая её присутствие с усталостью, которая ясно намекала что они встречались и прежде и редко сходились во взглядах, что, предполагаю, едва ли было удивительно: закон имел дело с четкими доказательствами а Экклизиархия занималась вопросами веры, и зоны соприкосновения между этими двумя областями были весьма узкими.
«У вас есть что добавить?»
«Только то, что истинный слуга Императора не должен беспокоиться о новостях, какими бы страшными они ни были», – сказала женщина.
«Он защищает.»
Она склонила голову, её окружение повторило этот жест.
Прежде чем они успели превратить наше собрание в совместную молитву, Киш взялся за тот пункт, который, вероятно, подразумевала Эглэнтайн в своем предыдущем вопросе.
«Мы обнаружили что логи были подделаны,– сказал он. – чтобы скрыть тот факт что дух машины ауспекса был ослеплен на протяжении узкого угла, проходящей через всю систему.»
Грудь соседнего техножреца дернулась в чем то, что видимо было судорожным вздохом, сама мысль о богохульном осквернении когитаторов на станции Аргус сильно взволновала его.
Изображение на гололите снова изменилось, появилась тонкая фиолетовая труба, выглядевшая как царапина на лице системы Прериремунды, соединила планету и внешне области пространства.
С мрачной неизбежностью изображение начало сжиматься, Прериремунда, её звезда и другие планеты стали сжиматься в одну точку, как вода, уходящая из ванной в сливную трубу.
«Область ослепления продолжается только до гало, (3) – сказал Живан. – но наши техноадепты и навигаторы экстраполировали линию, протянув её за пределы сети ауспекса.»
С мрачным чувством неизбежности я наблюдал как изображение продолжает сжиматься, пока не восстановилось прежнее изображение подсектора.
Как я и предполагал, линия от Периремунды тянулась на несколько парсеков, пока не исчезала в зловещей тени флота-улья тиранидов.
«Как давно были проделаны изменения?» – спросил я, с нетерпением ожидая худшего.