Эглэнтайн выглядела не убежденной.
«Если они вообще приземлялись на какое-либо плато», – заметила она.
«Большая часть планеты представляет собой дикую местность.
Если они приземлились в пустыне, то они могут быть где угодно.»
«Если они приземлились в пустыне, то они уже мертвы», – уверил её Киш.
Зная, какими крепкими могли быть эти хитиновые ужасы, я не был в этом так уверен, и Живан, судя по его сомневающемуся выражению, кажется разделял это мнение.
«Однако», – прервал я. – полный осмотр с орбиты не повредил бы.
Находящиеся сейчас на орбите корабли могли бы это сделать?»
«Они уже этим занимаются», – уверил меня Живан, одобрительно кивнув.
«они до сих пор ничего не нашли, хотя с территорий, расположенных более глубоко сложно получить точное изображение с помощью ауспекса.»
Вспомнив обширную песчаную бурю, над которой я пролетал во время первого посещения Принципии Монс, я кивнул.
Что угодно могло скрываться в них, либо в дыму экваториальных вулканов.
Однако тот факт, что они не смогли обнаружить бегущую орду, которой мы все боялись, немного обнадеживал.
Теперь, когда умы уже не занимала перспектива быть захлестнутыми хитиновой волной в момент выхода из зала, общее внимание вернулось к более приземленным вопросам тактического расположения.
В основном приказы сводились к тому, что всем полковым командирам развязывали руки, чтобы они обеспечивали защиту вверенных им плато так, как сочтут нужным, планам действий в случае непредвиденных обстоятельств,эвакуации как можно больше гражданских к пикам, защищаемым Гвардией, если появится флот улья или проникшие силы покажут свою руку (точнее когти, разрывающие когти) до того как прибудет наше подкрепление и отчет Киша о крайне медленном процессе проверки, какие подразделения СПО были явно не заражены генокрадами и на них можно было рассчитывать в бою, не оглядываясь постоянно через плечо и готовясь вызывать огонь артиллерии в случае предательства.
Количество стоящих выше подозрений было до уныния мало, и может статься, что мы будем вынуждены положится на подразделения из следующей категории, которые Киш оценил не более чем разумно надежные. Это тревожило.
В эту секунду, когда гололит продолжал показывать списки, Эглэнтайн прервала ещё раз.
«Это эквивалентно проверке лояльности моих собственных сестер», – запротестовала она прекрасным драматическим тоном.
Оказывается она заметила название подразделения ополчения Гаваррона, подразделения СПО, находящегося на том плато, где у Ордена Белой Розы был свой монастырь, и так как Гаваррон был феодальным владение Экклезиархии, технически независимым от планетарного правительства, и подлежал только церковному праву, то этот факт можно было интерпретировать как тщательно скрытую попытку поставить под сомнение лояльность самой церкви.
Если честно, я не сомневаюсь что Киш с удовольствием использывал бы шанс достать до своего конкурента в бесконечной ссоре церкви и государства, но ему достало ума чтобы не заниматься этим при данных обстоятельствах, поэтому он просто поклонился разъяренной канонессе
«Я уверен, никто из присутствующих не хотел чего либо подобного», – сказал он обдуманно нейтральным голосом.
«Если ваша вера в СПО Гаваррона так же сильна, как и в ваших Сестер Битвы, то вы можете использовать их так, как считаете целесообразным.»
Не имя возможности сдать назад, после слов Киша, который аккуратно смотрел куда то в район её колен и своим молчанием не подтверждал высказанные ею подозрения, Эглэнтайн с трудом кивнула.
«Мы превозмогаем милостью Императора», – сказала она.
«Тогда наша победа гарантированна», – вежливо ответил Киш, крутя в пальцах нож. Похоже встреча подошла к концу.
Все скучное, к счастью, когда нибудь заканчивается, и в конце концов Киш и Живан простились снами, хотя их заключительные слова, о необходимости сохранения абсолютной тайны все ещё звучали в наших ушах.
По-правде сказать в этом была небольшая потребность, поскольку я не думаю, что любой присутствующих не осознавал последствия, если слово тираниды просочилось бы к гражданскому населению прежде, чем все наши приготовления были бы завершены.
Они достаточно уже были напуганы из-за предателей и еретиков, и если бы они получили даже подозрение о реальной угрозе, нависающей над их миром, то панику и гражданские волнения невозможно было бы сдержать.
Я возвратился на относительно свежий воздух с благодарностью, моя голова пульсировала от скуки и усталости, и огляделся вокруг в поисках Юргена, но он, казалось, исчез безследно, оставляя только самое слабое напоминание его присутствия, плавающего в воздухе вокруг дивана, который он занял.