Для меня это звучало так, как будто он оказал услугу галактике.
Эмберли посмотрела на меня с жалостью.
«Подумай об этом.
Арбитр нарушивший закон, какие бы у него ни были хорошие мотивы, это не то, с чем так легко согласятся Арбитрес.
К счастью я была рядом когда они хотели вздернуть его и подумала, что такой талант не должен пропадать».
«Понял».
Я кивнул, в очередной раз думая о том, какие простые порядки царят в Имперской гвардии.
На поле боя ты делаешь все, чтоб победить и все.
«Ну по крайней мере Земельда в хороших руках».
Эмберли хитро на меня взглянула.
«И надеюсь, сегодня не только она».
Когда мы наслаждались неспешным завтраком на следующее утро, неожиданно приехал Лазарус, громыхающий орнитроптер, с нанесенным на борт знаками шестеренок Адептус Механикус сел на посадочную площадку после кустов хеганты с изяществом трепещущей железной курицы.
Эмберли оторвалась от своих эккенберийских вафлей как только он прошел внутренние двери и сердечно кивнула ему.
«Располагайтесь в кресле», – пригласила она, пошутив, в это время Земельда, до сих пор замаскированная, налила чашку рекафа и поставила ее на стол перед гостем.
Один Император знает, как она рассчитывала что он будет пить, у него совершенно не было рта, но это была та вещь, которую делают слуги, так что вероятно она решила, что это придаст достоверности ее маскировки или что-то в этом духе.
Простое задание было завершено и она пошла за блюдом жаркого из сальмы к буфету с сервировочным подносом, стараясь выглядеть, не слишком заинтересованной беседой за столом.
Лазарус вежливо наклонил голову, когда занял предложенное кресло.
«Спасибо, но на этой неделе я уже принимал питательную смесь», – ответил он в очевидной попытке соблюсти хорошие манеры.
Он посмотрел в мою сторону и если он был удивлен видеть меня, то не выдал это.
«Комиссар, вы хорошо выглядите.
Я полагаю ваше взаимодействие с инквизитором прошло удовлетворительно?».
«Еще бы, – ответила Эмбрели с едва заметной улыбкой в мою сторону. – но я боюсь ваше путешествие напрасно.
Кайфас, как и я, без понятия о местонахождении Метиуса».
«И это расстраивает», – ответил магос, как будто разговор шел о чем угодно, кроме главного.
«Я надеялся человек с его очевидной изобретательностью мог бы открыть нам несколько дверей, который остались закрытыми для нас».
«Как и я», – любезно уверил я его, как будто я участвовал в поисках шестеренки-ренегата с самого начала, и когда я говорил, я подумал о ряде возможностей.
«Мое положение в Комиссариате дает мне доступ ко всем разведданным, анализируемым в Гвардии и Арбитрами, к примеру».
Я взглянул на Эмберли.
«Естественно, если только вы уже не доверились Живану и Кишу».
«Ни тому, ни другому», – подтвердила она.
«У них и так полно забот с генокрадами и флотом-ульем».
Она пожала плечами отодвигая тарелку и делая глоток рекафа.
«К тому же «потаенный свет»…»
«Что?» – прервал я, едва донеся до рта вилку с рыбой.
Лазарус услужливо зазвенел.
«Инопланетный артефакт, с которым сбежал Метиус.
С момента его исчезновение мы раскопали еще объекты в Долине Демонов, включая набор металлических пластинок из неизвестного сплава, содержащие фрагменты надписей, который кажется так называют его».
Знакомый сухой кашль ознаменовал прибытие Мотта, который услышал последнюю часть разговора и видимо больше не мог сдерживаться и не высказать поток связанной с этим информации, которая появилась в его аугментически измененном мозгу.
«Язык еще не был в достаточной степени расшифрован», вставил он, беря чайник с рекафом, который недавно оставила на буфете Земельда и не глядя налил себе в чашку.
Я вздрогнул, представив себе ожоги и разбитую чашку на ковре, но он рассчитал все совершенно точно и продолжил разговор даже не сбив дыхания.
«Тем не менее, ранее было найдены примеры разбросанные по галактике, и грубые прикидки дали примерное значение некоторых символов.
Основная сложность заключалась в том, что образцы были восстановлены, хотя такая древность поражает, учитывая разницу в возрасте в эры, так что нельзя сказать с уверенность, что любые объясненные символы остались неизменными по значению за жизненный цикл цивилизации которая создала их».
Памятую о ломанном Готике, на котором разговаривала Земельда, когда забывала о чьем-то присутствии рядом с ней, я охотно в это верил, но подавил желание согласиться.
Если уж Мотт завелся, то последнее что вы захотите сделать, так это поддержать его.