Что же это все-таки значит?
— Красиво, не правда ли? — прозвучало рядом. Элисон смотрела в иллюминатор.
— Вы проснулись?
— Как можно не проснуться, когда на полную громкость включают радио и заводят бесконечную болтовню! — Она улыбнулась и выпрямила свои красивые длинные ноги, сладко зевнув и потянувшись, отчего ее грудь под тонкой шелковой кофточкой соблазнительно напряглась. Алекс смотрел на нее, не скрывая удовольствия. Она заметила его взгляд и опять улыбнулась: — К делу не относится, доктор Маколиф! Помните?
— Эта фразочка когда-нибудь подведет вас, мисс Бут.
— Больше не буду. Но надо сказать, что до встречи с вами у меня ее не было.
— Мне нравится ход ваших мыслей. Продолжайте, пожалуйста!
Она рассмеялась и протянула руку к сумочке, лежащей на столике между креслами.
Внезапно самолет несколько раз чувствительно тряхнуло. Болтанка, о которой предупреждал капитан, прекратилась довольно быстро, но раскрытая сумочка опрокинулась, и содержимое — губная помада, пудреница, спички и какой-то короткий металлический цилиндр — высыпалось Алексу на колени. Ничего особенного. Но у дамских сумочек есть один недостаток — вещи, которые в ней находятся, очень личные и порой могут сболтнуть лишнее о своей владелице... Элисон не относилась к тому типу женщин, что способны не моргнув глазом полезть к мужчине между ногами за своими, даже очень личными, вещичками.
— Чуть не упало, — неловко пошутил Алекс, протягивая Элисон одной рукой пудреницу и помаду, другой — металлический цилиндр, который, как ему сначала показалось, тоже имел какое-то отношение к интимным мелочам. Однако надпись на боку заставила его изменить первоначальное мнение.
СОДЕРЖИМОЕ: ГАЗ 312 ТОЛЬКО ДЛЯ АРМИИ И/ИЛИ ПОЛИЦИИ РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР 4316 ДАТА ВЫДАЧИ 1/6
Номер и дата были вписаны от руки несмываемыми чернилами. Цилиндр оказался оружием, газовым баллончиком. И был выдан всего месяц назад.
— Спасибо, — коротко сказала Элисон.
— Планируете угнать самолет? Довольно серьезная штука!
— В наше время Лондон не самое спокойное место для девушек... и женщин. В моем доме уже было несколько неприятных случаев. Могу ли я попросить сигарету? У меня кончились.
— Разумеется. — Алекс достал пачку, встряхнул ее, чтобы Элисон было удобнее взять, и чиркнул зажигалкой. Когда она прикурила, он мягко спросил: — Зачем вы меня обманываете?
— Ничего подобного. Это ваши фантазии.
— Да бросьте! — Он рассмеялся. — Ни одна полиция, тем более лондонская, не выдаст разрешения на баллон с паралитическим газом «на всякий случай». А вы не похожи на полковника женского вспомогательного батальона. — Внезапно Алекс поймал себя на мысли, что он, может быть, и не так далек от истины. А если она — человек Холкрофта? Не Уорфилда, а британской разведки?
— Бывают исключения. И это одно из них, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза. Алексу показалось, что она не лжет.
— Могу ли я высказать предположение? Назвать причину?
— Если угодно.
— Давид Бут?
Элисон отвела взгляд и глубоко затянулась сигаретой.
— Значит, вам все известно. Вот почему вы меня так настойчиво расспрашивали прошлый раз.
— Да. Неужели вы надеялись, что я не узнаю?
— Мне все равно... Нет, неправда, я, пожалуй, даже хотела бы, чтобы вы узнали, особенно если это могло помочь мне получить работу. Но — не от меня.
— Но почему?
— О Господи, Алекс! Ну вы же сами сказали, что вас интересуют профессиональные качества, а не личные проблемы! Вы бы меня тут же вычеркнули!
Улыбка сошла с ее лица. Осталась одна тревога.
— Похоже, этот Бут — законченный тип.
— Очень больной и очень злобный человек. Но у меня на него есть управа. И всегда была. Он необычайно труслив.
— Как и большинство таких типов.
— Боюсь, что вы ошибаетесь. Но дело даже не в Дэвиде. Дело совсем в другом человеке. В том, на кого он работал.
— Кто же это?
— Один француз. Маркиз. Его фамилия Шателеро.
Почти все члены экспедиции уже укатили на такси в Кингстон. Элисон осталась с Маколифом, который с помощью местных чиновников, присланных министерством образования Ямайки, занимался оформлением отправки экспедиционного оборудования дальше, к месту назначения. Приходилось преодолевать то же глухое и необъяснимое сопротивление, которое Алекс уже испытал в лондонской академической среде, но появился и новый нюанс: расовая проблема. В глазах работников аэропорта легко читался вопрос: а почему это среди вас нет ни одного чернокожего?
Тот же вопрос явно раздражал и таможенников в отглаженной униформе цвета хаки. Они требовали открыть каждую коробку, каждый ящик, словно рассчитывая обнаружить там какую-то страшную контрабанду. Алекс ничего не мог поделать с их тупым службистским усердием. Самолет уже давно отогнали на стоянку, а он все ждал окончания этой явно демонстративной процедуры. Элисон терпеливо сидела неподалеку.